Затем распахивает двери на балкон, и потоки прохладного воздуха, тут же врываются в покои, разгоняя дорогие светлые тюли, и остужая мою плоть.
Король не раздумывая выходит на балкон. А мне что делать? Идти за ним? Стоять здесь?
Боги, ну почему мне не выпала возможность лечить какого-нибудь лорда? Тому хоть вопросы можно задавать. А с королем, коль сам не велит, заговаривать нельзя. Тем более простолюдинке, как мне. Тем более женщине.
А где-то в душе мне так хочется набраться смелости и говорить. Говорить все, что думаю. И чтобы говорила не только я. Чтобы говорить могла любая в этом мире, независимо от рода и гендерной принадлежности.
Я даже допускаю мысль, а вдруг боги дали это тело и магию именно мне не только ради спасения правителя. А чтобы мой настоящий мир, где люди равны, где есть право голоса, пришел сюда вместе со мной. А я только и делаю, что молчу.
— Дарвелл сказал, что поможет определиться с системой лечения, — выдает король, и поскольку я его почти не слышу, считаю все же нужным подойти.
О боги! Какая же здесь красота.
Едва выйдя на этот балкон и охватив взглядом невероятно вдохновляющий вид, на секунду забываю, зачем вообще сюда пошла.
— Вы уже приступили? — продолжает король, к счастью, не заметив, как у меня чуть не отвалилась челюсть.
— Да, Ваше Величество. Отец сейчас все подготавливает. С вашего позволения, он хотел бы забрать свои некоторые инструменты и писания из лавки. — стараюсь сделать голос хоть чуточку смелее.
— Знаю. Он сообщил в записке. — сообщает король и смолкает.
Опять это чувство неловкости и мысли, куда себя деть, чтобы не стоять тут как бесполезная ваза.
— Он будет готовить снадобья, что поддержат и усилят эффект моей магии. А я же должна буду латать вашу душу раз через сутки.
— Значит, сегодня ты целить не будешь? — делает вывод король.
— Мне нужно собрать силы, Ваше Величество.
— Хорошо. Собирай. И эти руки, — он указывает взглядом на мои ладони, сцепленные впереди. — Не вздумай их поранить. И еще. Никто ни при каких условиях не должен видеть твоего лица. Запомни в этот раз.
— Вы беспокоитесь, что кто-то примет меня за нее, если видит? — спрашиваю я, а сама все думаю о том, что если подобное произойдет, то тут не только будет скандал, но и начнется настоящая охота. Охота на меня.
Он хмурится. Кажется, я зря это сказала.
— Тебе не нужно знать, о чем я беспокоюсь. Используй либо артефакт, либо вуаль. И еще. Никто не должен узнать, чем именно вы с отцом здесь занимаетесь. Ты все поняла? Есть вопросы?
Есть и их много.
Что мне сказать, если кто-то, такой же наглый как тот министр пристанет с вопросом? Или, что меня ждет, когда недуг короля будет исцелен?
Смерть?
Хорошей жизни после дворца и своих визитов к королю мне, наверное, не видать. Хотя, кто знает?
Если подумать, то я и эти два года тут не жила. Не жила для себя. Зато искала смысл жизни в лечении людей. Теперь делаю то же самое, но уже, служа Его Величеству.
Боги, когда я стала такой запуганной и тихой, готовой плыть по течению не поднимая головы? Я даже не заметила, как этот новый мир меня поглотил и погнул.
С такими мыслями и покидаю покои короля.
В этот раз после встречи с ним мне куда спокойнее. Либо от того, что я уже устала трястись и бояться всего вокруг, либо от того, что вспомнила, какой смелой была раньше.
Боги, как же скучаю по прежней себе.
Так скучаю, что на глаза просятся слезы. Но мужчинам не пристало плакать, а я сейчас шурую к лекарне как раз под видом лакея, который не пришелся по вкусу королю.
