– Догадываюсь, – ответила я. – Но все же поведай.
Петрович жалобно всхлипнул и стал рассказывать. Вчера он, как и я, не поверил Элизе. Пришел домой, выдул пивка и лег спать. Ночевал один, жена Танька ушла в ночную. Уснул Петрович, по своему обыкновению, в одних семейных трусах. Проснулся от жуткой боли. И обалдел от происходящего. Супруга таскала его за волосы по всей кровати, кусала и царапала. На страсть это было не похоже, потому что Танька выглядела не возбужденной, а озверевшей. Удивило Петровича, как она умудряется его таскать за волосы, которых… нет. И почему с такой легкостью тягает его тело весом в сто тридцать кило?! Когда супруга немного ослабила хватку, он вырвался, удрал и спрятался в ванной. Подошел к зеркалу и взвыл от страха. В отражении была вчерашняя девица из салона, с голым бюстом, ниже из одежды – только его любимые семейные трусы. Теперь он понимал, почему обезумела его жена. Нормальная реакция на молодую, почти голую мадам в супружеской кровати. Петрович с трудом, но вспомнил вчерашние манипуляции Элизы. Неужели ведьма и вправду наколдовала? Додумать мент не смог. Танька, тщетно попинав ванну, пошла в кладовку за топором. Петрович воспользовался моментом и дал деру сразу из ванной на лестничную клетку. Потом на улицу. Но девица с голым бюстом в мужских трусах привлекала внимание. В одном из мусорных бачков мент заметил платье. В него и нарядился.
Петрович вздохнул и закурил.
– Вытащи сигарету немедленно! Ты убиваешь мои дыхательные пути! – рявкнула я.
– И наши! – рыкнули дружно посетители.
– Не брошу. Волнуюсь. Сейчас докурю и убивать пойду! – ответил Петрович и многозначительно посмотрел на Элизу. – Придушу голыми руками.
Теток из приемной как ветром сдуло. Они, внимательно слушавшие весь разговор, ничего не поняли. Но сообразили: вонючая дама замыслила преступление.
Петрович не замедлил претворить свои убийственные планы в жизнь и кинулся на гадалку. Я второй раз за сутки ринулась спасать чужую жизнь. Хорошо, что особых усилий не понадобилось. Просто схватила мента за шиворот помойного платья и даже приподняла от пола. Ох, забыл оборотень, в чьих руках теперь настоящая мужская сила.
Элиза вовсе не была испугана. Быстро выпроводила из салона клиентов и пригласила нас.
Я и Петрович сели на стулья. Вопросительно уставились на гадалку.
– Во-первых, успокойтесь, – попросила Элиза. – Начну с хорошего. Ваше перемещение не навсегда.
Эти слова были бальзамом на душу. Мы с Петровиче расцвели как две майские розы.
– Теперь не самое хорошее. Жить в чужих телах придется не меньше недели. А то и больше!
– Аааа!!!
Когда я вновь отбила Элизу от Петровича, мы продолжили разговор.
– Прекрати на меня кидаться! – предупредила гадалка оборотня в погонах. –Ну, убьешь, будешь вечно в Настином теле жить. Еду готовить, стирать, убирать. Оно тебе надо?
Петрович в ужасе помотал головой: нет!
– А муж ее еще долга супружеского востребует.
При этих словах мент побледнел. Заткнулся, изображая всем видом покорность и внимание.
– Вот и веди себя хорошо, – похвалила Элиза Петровича.
– А что же нам делать? – пала духом и я.
– Думаю, лучший выход: поменяться на время и жизнями.
– Это как? Петрович будет борщи варить, а я в ментовке признания выбивать?
– Ну, не надо сгущать краски, Настя. Сделаем так. Пусть Петрович к тебе идет. Заморозки накупит, пельменей, лапши быстрорастворимой. Больным скажется. Полежит на диване, отдохнет чуток.
