Попаданка поневоле - страница 5

Столик накрыт кипельно-белой кружевной скатертью, он сервирован на две персоны. На сложенных в несколько раз тканевых салфетках с обеих сторон поблёскивают новенькие столовые приборы.

Вместо графина с компотом в центре столика зеленеет бутылка шампанского, рядом с ней изящно изгибаются два высоких бокала на тонких ножках. Вместо колбасы на тарелочке в форме сердца аппетитно расположились крупные ягоды клубники. Вместо солений на фарфоровом блюде графитового цвета разложены изумительные десерты: тарталетки ассорти, пирожные, миниатюрные копии тортиков. Кажется, сейчас у меня потекут слюнки от этого великолепия.

Но это ещё не всё. Мой взгляд падает в центр стены, где всего несколько минут назад висел телевизор. Сейчас его место занимает холст. На нём нанесено очертание женской фигуры в длинном летящем платье. Лица пока нет, только овал. Но по каскаду волнистых волос, струящихся по плечам, и по браслету в форме змейки с одним глазом на тонкой кисти руки, я понимаю, кто будет изображён в результате. Я не помню, откуда взяла этот браслет. Но он так нравится мне, что я ношу его, почти не снимая.

И вишенка на торте: в отражении зеркала моего туалетного столика я вижу себя. И не сразу узнаю. На волосах сверкает хрустальными огоньками тонкая изящная диадема. А одета я в длинное платье лавандово-розового оттенка с открытыми плечами и пышными рукавами. Шелковая ткань струится по телу вниз мягкими складками. Оно кажется мне необычным и знакомым одновременно. Возникает ощущение, что я уже носила его когда-то, мне приятно и удобно сейчас.

В затылке покалывает от восхищения. А сердце трепещет от смешанных эмоций - восторга, удивления и нежности. Если серьёзно, правильнее было бы испугаться, ведь то, что происходит, так странно, необычно. Но мне не страшно.

- Как ты это сделал? - захлёбываюсь в чувствах.

- Не спрашивай, - с довольной улыбкой Иван тянет ко мне руки, приглашая присесть к столу.

Медленно подхожу к нему, пытаясь справиться с первоначальным потрясением. Присаживаюсь. Провожу пальцами по скатерти. Она роскошная. Даже прикосновение к ней вызывает у меня приятные ощущения.

Иван разливает вино, тянется ко мне бокалом. Проникновенно глядя мне в глаза, произносит тост:

- В нашем мире у каждого есть половинка. Мы связаны невидимой нитью, которая иногда растягивается, временами запутывается, но никогда не рвётся. Хочу пожелать тебе нащупать эту нить и всегда беречь несмотря на трудности.

Какие трогательные слова... Делаю несколько глотков. Пузырьки щекочут мне язык.

Решаюсь задать вопрос:

- Мы были знакомы с тобой раньше?

- Не в этом мире, - качает головой Иван.

- А в каком?

Но ответа не получаю. Взгляд художника устремляется к холсту. Он поднимается, доливает мне в бокал вина:

- Извини.

Подходит к стене, чуть отодвигает холст, достаёт из-за него палитру, резной пенал из красного дерева, распахивает его, там мелькают краски. Затем он достаёт связку кистей, скреплённых... Боже. Перевожу взгляд на свою руку. Они завязаны браслетом-змейкой с одним глазом. Точь-в-точь как у меня. Забываю, как дышать. Из глубины сознания возникают отдельные кадры.

Солнце ярко светит в лицо.Поднимаю руку, чтобы прикрыть ладонью глаза. Кто-то перехватывает её и одевает тот самый браслет.

В следующем моменте я стою перед холстом, за моей спиной кто-то большой, мускулистый, окутывающий меня тёплой и ласковой аурой. Я сжимаю в руке кисть с острой тёмной вершинкой. Сильные уверенные мужские пальцы обхватывают мои и начинают двигать мою руку по холсту, вверх, вниз, в стороны. Аккуратные мазки постепенно превращаются в изумрудно-золотистый пейзаж. Густая листва деревьев с каждой секундой всё выразительнее озаряется солнечным светом, а небо приобретает сладкий оттенок какао с нежным розоватым отливом. Это так волнующе. Мурашки бегают по затылку.