В ответ я кивала и пожимала плечами: кто ж его знает? У барона семь пятниц на неделе, сегодня разрешил, а завтра опять гнать начнёт.
Когда я закончила и вытирала руки полотенцем, Борат очень зорко подметил:
- У тебя именная печать почти стёрлась. Пошли к Мирьям, она тебе новую нарисует. У неё краски есть, которые надолго в кожу въедаются. Бабушкино колдовство так долго не держится. Да и её паталогическая любовь к блёсткам выдают тебя с головой.
Я посмотрела на своё «клеймо» и вынуждена была с ним согласиться: а пошли! Пора начинать знакомиться с табором и завязывать контакты, мне здесь не один день жить. Надеюсь.
Прихватив с собой пару штук из отложенных на вечер оладий, я поспешила за Боратом-Дорогу-Указующим. Он вновь косился на тарелочку в моих руках, давясь голодной слюной. Его что, папаня совсем не кормит? Словно услышав мои мысли, парень попытался оправдаться:
- Я ел, честное слово. Но постоянно есть хочу. Говорят, ощущение постоянного голода для инкубов до трансформации – нормально… Некоторые, правда, добавляют, что потом он усилится, но будет иметь совсем иное происхождение. Какое именно, помалкивают. Лишь рекомендуют научиться сдерживать себя сейчас, чем надеть противомагические браслеты потом… Не особо понимаю, что это значит, но у нас есть в таборе пара таких мужчин, которые носят такие «украшения»… На всякий случай, Лика, держись от них подальше: просто так магии не лишают.
Для его успокоения, я кивнула, но окончательное суждение о них решила оставить за собой: Илиган, вон, на первый взгляд мужик мировой. И красавчик, и самый главный местный босс – прямо-таки мечта всех цыганских Золушек. А при ближайшем рассмотрении, как человек, то есть существо, полный жидкий навоз.
Когда мы подошли к ярко раскрашенному вагончику, я сразу поняла, что здесь живёт творческая личность. Дощатые бока домика на колёсах были выкрашены небесно-голубой краской, а по этому полю расцветали дивные цветы и летели экзотические птицы. В завершение образа, домик венчала покатая бордовая крыша.
Дверь была распахнута настежь, и изнутри домика наружу обильно сочился характерные ароматы красок, растворителя и масла.
- Мирьям? – громко позвал Борат, поднялся по ступеням и похлопал ладонью по косяку. – Ты дома? К тебе можно войти?
- Что, красавчик, опять тебе нос кто-то расквасил? – прозвучало ехидное изнутри. – Заходи, чего уж там, поправлю…
Борат смущённо глянул на меня и втолкнул вперёд себя в домик.
- Да не… я тебе вот, кое-кого привёл. Знакомься, это Ликандра Меррелль.
Внутри было сумрачно, и мне понадобилось время, чтобы глаза привыкли. Всё пространство уставлено рулонами не то ткани, не то бумаги. На полу там и сям можно было обнаружить банки и сосуды с точащими из них кистями. На стенах висели картины и плакаты. Стопки разномастных картин и пустых холстов подпирали стены.
Из-за мольберта вышла девушка, и у меня челюсть с грохотом хлопнулась об пол.
- Мирьям – ангел, - тихо шепнул мне на ухо Борат.
О да, именно такими я себе их и представляла. Светлые волнистые волосы, фарфоровая кожа и настолько одухотворённый лик, что казалось, будто от девушки шло лёгкое сияние. Она шла навстречу, скользя кончиками пальцев по предметам вокруг себя.
- Скорее уж калека, - поморщилась она. – И это я сейчас не о своей слепоте.
Только после этого я заметила, что её глаза смотрят не на меня, а в пустоту. Бедненькая!..
