— Ваня, — мама касается папиного плеча, — ну что ты, в самом деле?
— Ладно, пошлите ужинать.
— Вы идите, я сейчас косметику соберу и спущусь.
Родители уходят, оставляя меня один на один с чемоданом и телефоном. Второй в этот момент пиликает. Это Данис.
Поднимаюсь на ноги и выползаю из гардеробной. Сначала заваливаюсь на кровать и только потом открываю сообщение.
Он скинул мне фотку Джины. Лайки из приюта. У нее была сломана лапка. А сегодня сняли гипс. Я больше в приют не ездила, но в наших переписках не раз спрашивала про хвостиков.
«Она красотка:)», — пишу с улыбкой на лице.
«Завтра ее забирают в новый дом».
«Это же суперская новость. Ты во сколько собираешься на вокзал? Мы с мамой можем тебя захватить».
Сама не понимаю, откуда берется этот порыв, но, насколько я успела понять, родителей Даниса постоянно нет в городе. Он живет практически один. Провожать завтра его не будут, ну и…
«Я не думаю, что это удобно», — приходит тут же.
«Это очень удобно. Заодно поможешь мне с чемоданом. Еле застегнули».
«Мы едем на четыре дня, зачем тебе чемодан?»
«Ты сейчас упал в моих глазах», — пишу и в конце креплю ржущий смайлик.
«В девять. Придется постараться, чтобы снова встать на ноги».
«Очень постараться. В девять тридцать будем у тебя. До завтра. Целую».
Последнюю приписку делаю без задней мысли. Я так часто девчонкам пишу и говорю…
Божечки. Он же может подумать, что… Нет! Нет! И еще раз нет!
Зажмуриваюсь и прячу телефон под подушку. Проходит минут десять, прежде чем я слышу звук упавшего на смартфон сообщения.
Задерживаю дыхание и шныряю рукой под подушку.
Еще минуты две смотрю на заблокированный экран с виджетом «1 новое сообщение».
Открываю.
«До завтра».
А на конце… сердечко. Мое в этот момент совершает кульбит. Воздух из легких выбивает тут же.
15. Глава 15
— Катя, опаздываем! — мама кричит на весь второй этаж.
Быстро застегиваю сумку и в сотый раз за утро смотрю на себя в зеркало. Так-с, выгляжу отлично. Губы можно накрасить немного ярче. Или лучше, наоборот, матовый нюд а-ля натюрель?
— Катя, — теперь мама и в комнату заглядывает, — время, — демонстративно тычет в циферблат часов на запястье.
— Я все, ну уже.
Поправляю изумрудную атласную рубашку, заправленную в синие джинсы-клеш с высокой посадкой, в вырезе которой болтается позолоченная пластиковая цепочка с крупными звеньями. Наспех надеваю массивные ботинки и под мамино цоканье выбегаю из спальни.
Чемодан уже в багажнике. Осталось надеть мою любимую укороченную черную куртку и меховую панаму. Солнечные очки взяла, зонт — тоже.
— Мы правда опаздываем?
— Надеюсь, что успеем, иначе будете бегать по вокзалу.
— Блин, — стучу зубами от нервов и забираюсь на переднее сиденье.
Машину маме уже прогрел Владимир, поэтому, как только оказываемся в салоне, сразу трогаемся.
Быстро набираю Дану, что мы уже в пути, и гипнотизирую экран в ожидании ответа. Он пишет короткое «Ок».
Снова смотрю на вчерашний эмодзи сердца, и в жар бросает. Он прислал мне сердечко. Данис! Кто бы мог подумать вообще. Уверена, что мне никто даже не поверит в школе, если я вдруг такое вывезу.
В отличие от меня, Кайсаров забирается к нам в машину с одним рюкзаком. Мой набитый, будто его сейчас вырвет шмотьем, чемодан тихонько поскуливает в багажнике. Только сейчас ставлю в голове галочку о том, что и папа, и Данис посмеялись над тем, что я набрала с собой столько вещей… Что бы они вообще понимали?!
