Тем временем Алина снова стала активной. Она утерла слезы и теперь вытаскивала левую ногу с явной целью лягнуть ею своего мужа. Параллельно она продолжала предпринимать усилия чтобы избавиться от ограничивающей ее подвижность подушки. Эти старания наконец увенчались успехом, и она даже смогла отстегнуться, но пнуть так взбесившего ее Виктора она не успела так как тот уже снова был на улице и копался в багажнике в поисках лопаты.
Когда мужчина молча и угрюмо ритмичными движениями начал откапывать автомобиль, его жена покинула салон и оказалась рядом. Она встала близко к нему и сходу заговорила:
– Мне надо к врачу! Ты слышишь? У меня наверняка перелом! Что ты молчишь? Ну конечно! Тебя это мало волнует! Тебя жена никогда не волновала! Ты интересуешься только самим собой. Я бездельница… Хм… Но помнишь ли ты почему так произошло? Двадцать семь лет назад. Я хотела работать, я желала реализовать себя в чем-то, но ты не позволил! Дурацкий Домострой в твоей голове – женщина должна быть дома и воспитывать детей, а также вести хозяйство! – Алина передразнила его, копируя грубые мужские интонации. – И что в итоге? Я даже институт не закончила! У меня нет профессии! Я иждивенка. Живу только по милости мужа!
– Мужа миллионера, – добавил Савельев, не отвлекаясь от лопаты.
– Ах да! – протянула блондинка. – Миллионера! Как же я забыла! – она уперла руки в бока. – Я же до конца дней своих должна быть благодарна! А ты спросил легко ли мне было в твоей золотой клетке?
В этот миг Виктор, отбрасывая лопатой снег, угодил содержимым прямо на светлые брюки стоящей в горделивой позе с поднятым вверх подбородком жены.
Та яростно взвыла и, быстро передвигая ногами пошла прочь, выскочив прямо на дорогу. Женщина подняла руку в международном жесте автостопа и двинулась вперед по темной асфальтированной полосе. Она сначала шла в ту сторону куда они ехали, но вскоре развернулась и потопала в обратном направлении. Рука ее была по-прежнему поднята.
Савельев методично продолжал работать, освобождая свое транспортное средство. На дорогу он не смотрел. Когда супруга скрылась из виду он громко заметил:
– Любая баба с радостью согласилась бы на такую жизнь!
– Баба? – услышал он вскоре издалека. – Вот бабу бы себе и завел! А я женщина и хочу уважения к себе! – Алина стремительно возвращалась назад и вскоре уже была там же у кучи, которую разгребал ее состоятельный супруг. – Мне сорок семь лет, а кто я такая? Вечная домохозяйка? Тень своего мужа? И где мое хозяйство? Старые некрасивые домработницы делали всегда все за меня, а детей… – она опустила голову. – А детей у нас не было и уже не будет…
– Может и это моя вина? – прорычал Виктор, во внезапной вспышке гнева неожиданно швырнувший лопату куда-то в лес. – Или все дело в твоей шикарной фигуре и груди, которую беременность просто уничтожит?
Алина не ответила, погрустнела, подошла к «Ауди», открыла дверь и села на заднее сиденье.
Виктор через минуту был уже за рулем и повернувшись назад глядел в заднее стекло, выводя освободившийся автомобиль на шоссе. Выкатившись на асфальт, он тронулся вперед, проехал метров сто и встал у края проезжей части.
– Что будем делать? – спокойно спросил он умолкнувшую жену, посмотрев на ее искривлённое страданием лицо в салонное зеркало. – Куда мне ехать?
– Мне нужен врач, – слабым голосом произнесла она. – Боль в груди и начинает тошнить.
