Попутного ветра, магистр! - страница 13

Отгоняя сомнения, я переоделась и развернула сверток. Добрая Бетти напихала пирожков, нарезанного мяса и ломти хлеба, достав которые, я даже пустила слезу. Пока я здесь, сделаю что угодно, чтобы вытащить ее из дома отца Маргарет и дать ей билет в другую, хорошую жизнь.

Еда манила, но все же это был перекус, а не хотелось бы портить желудок с первого же дня, поэтому я, вздохнув, начала убирать съестное, но тут мой взгляд упал на оставшееся содержимое свертка. Подумала, и все же, сделала себе бутерброд. А после развернула один из свитков и начала читать, а через несколько секунд закашлялась и рванула в санузел к раковине, ведь воды, кроме как из-под крана, тут больше нигде не было.

На пожелтевшей от времени бумаге значилось завещание мамы Маргарет. Женщина, видимо, предчувствовала свой конец, и пыталась позаботиться о дочери по своему разумению. Она была, ни много ни мало графиней и не имела ни братьев, ни сестер, то есть оставалась последней в роду. А потому, титул и все к нему причитающееся переходил к девушке. То есть ко мне. Что-то было в письме про наделы, деревни и даже замок, но с ограничением. До двадцати лет этим имуществом в любом случае распоряжался отец, а вот после он управлял всем лишь, если я не выйду замуж. После обряда имущество становилось моим личным. Теперь понятно, почему в двадцать пять девушка не была замужем и сидела дома под замком, просто мачеха не хотела расставаться с состоянием. Но почему тогда чуть не случился этот скоропалительный брак с бароном? Они все потратили и решили быстренько продать уже не нужную девушку? За пару дней до дня рождения? Как-то подозрительно. Еще несколько свитков оказались расписками и договорами продажи земли, на которых стояли деревни и того самого фамильного замка. Эх, мейн Уэрта, не повезло вам ни с характером, ни со второй женой. В последнем же рулоне я обнаружила «удостоверение владетеля» поместья с виноградными наделами на свое имя. Вернее, на имя Маргарет эль Санти. Графини эль Санти. Что же, надеюсь, там все не развалится, до тех пор, пока я разберусь здесь и смогу посмотреть, чем владею, в живую…

Поймав себя на этой мысли, я поразилась. Ведь я реально рассуждала, что буду жить тут, рассматривала эту землю, как свою, и честно переживала, что со мной, то есть с Маргарет так поступил родной отец. А еще пыталась понять, ждать ли мне от титулованности этого тела добра или нет. Не думала, как вернуться домой и возможно ли это. А вдруг я там умерла? Или я в коме и все это коматозный сон? Вот только все слишком реально, и голод у меня совсем настоящий, и ноги от туфель гудят чересчур правдоподобно. Хотя… Может, это пока шок и под действием адреналина я не осознаю всей ужасности ситуации? Об этом не хотелось даже думать, странный ступор и относительная пустота на сердце и в голове радовали. Истерика мне сейчас точно не нужна.

Переодевшись в удобную одежду, перебив аппетит бутербродом и, осознав, что у меня вроде как должны быть средства для существования в этом мире, я убрала свитки в чемодан, закинула рюкзачок на плечо и пошла покорять столовую.

Узнать бы, как они тут определяют время, есть ли у них часы или что-то подобное, а совсем не понимаю, как приходить куда-то вовремя. К счастью, на обед я, кажется, успела. Ведь на раздаточных столах еще стояли кастрюли и огромные сковороды, всего несколько штук, но ведь учеба еще не началась, и людей было мало. Всего несколько человек сидели за дальними столиками у окна и неспешно ели. Я обошла вокруг предложенного, с удовлетворением отметив несколько вариантов супов, мяса, гарниров и овощей, пусть и всего оставалось буквально на дне. Все же время позднее и надо сказать спасибо, что вообще что-то осталось. Налив себе бульон с зеленью и положив кусочек белого мяса, похожего на куриное, с какой-то пюрешкой и овощами, и села неподалеку. Парни, сидящие ближе всего, косились, неумело скрывая свой интерес, и сначала это раздражало, но потом я распробовала вкус еды, восхитившись умением повара сделать из самого простого блюда шедевр, и даже не обращала внимания на сверлящие меня взгляды. Парни, наверное, просто терялись в догадках, кто я, ведь им на вид было лет восемнадцать, а значит первый-второй курс, и либо они посчитали меня старшекурсницей и решали подкатить или нет, как выражается Машенька, либо преподавательницей, и гадали по какому именно предмету. Все же, как я уде не раз за сегодня услышала, мой возраст сильно отличается от тех ребят, кто только поступил. Да и ото всех остальных тоже.