Девчонка смотрела телек. Руки устроила на столе, уперлась подбородком в ладони.
Увидел, как резко выпрямилась ее спина, а плечи расправились, точно она проглотила грабли. Значит, услышала мои шаги.
Присутствие девчонки на моей личной территории не волновало. За те недели, что она провела под крышей моей берлоги, я не слышал от нее нытья. Да и жалоб от Шмеля не поступало. Но рано или поздно и ее терпение должно бы закончиться.
— Добрый… — хрипло произнесла Аделина, прочистила горло и добавила: — вечер, Алексей Сергеевич.
— Ночь, — ответил я, плеснул в стакан вискаря и залпом проглотил.
Затылком чувствовал ее взгляд. И, кажется, сейчас было самое хреновое время для разговоров.
Почему? Да потому, что бабы у меня не было две недели. С тех пор, как дочка Шаха мелькнула на горизонте и обосновалась в спальне через стену от меня.
И если еще вчера я тупо списывал все на нехватку времени, то сейчас, скользя взглядом по ее телу, едва прикрытому тонкой футболкой, отчетливо понимал: хочу только ее. С той минуты, как увидел почти голую, завернутую в полотенце, с крупными каплями воды по всему телу. Я представлял свои руки на ее юном теле. И чувствовал, как вязну в похоти и желании обладать этой хрупкой, но дерзкой девчонкой-женщиной.
— Алексей Сергеевич, а вы долго планируете держать меня взаперти? — нахмурилась Лина.
Оставил ее вопрос без ответа. Любой другой уже лишился бы зубов за такую смелость. Но девчонка даже и не подозревала об этой своей привилегии.
Я медленно поставил пустой стакан на стол.
Что ей сказать?
Что запру ее, пока Шах не просечет, кто именно и за какие проступки открыл охоту на него?
Что буду держать ее в своей башне, как чертов дракон, пока сам Шах не явится?
Или рассказать ей о том, что от вида острых плеч, обтянутых тканью футболки, у меня рубит крышу, как у мелкого пацана – малолетки?
Или о том, что совсем скоро я намерен трахать ее на постоянной основе, пока из головы не выветрятся все мысли о ней?
—Все зависит от того, на что ты пойдешь ради свей свободы, — ответил наиболее нейтрально.
— Напомню, что я сама появилась у вас. Не скрывалась и не пряталась, — прищурилась Аделина.
— И что? Думаешь, это как-то сгладит тот факт, что ты дочь моего врага? — усмехнулся я.
Пришлось подойти ближе. Девчонка смотрела на меня слишком бесстрашно, словно считала, что я не трону ее.
А зря!
Выбросил руку вперед, перехватил за затылок, понукая подняться на ноги.
— Я тебе говорил, Аделина Шахова, — намеренно подчеркнул ее фамилию, смотрел в ее распахнутые глаза и сильнее стягивал волосы в кулак, — Ты – моя собственность. Твоя жизнь принадлежит мне. Забыла?
— Вы не посмеете! — прошипела Лина дикой кошкой.
И глазом не повел. Лишь ближе притянул ее хлипкое тело к себе. Одной рукой она пыталась разжать мои пальцы, а второй уперлась в мою грудную клетку.
Наивная. Думает, остановит? Да хрен там!
— И что меня остановит, Аделина Шахова? — пробормотал я, пожирая взглядом распахнутые в страхе глаза, приоткрытые губы, жилку на шее, отбивающую дикий ритм пульса.
— Это! — выдохнула Лина.
Я медленно опустил взгляд ниже. Рука, которая упиралась в мою грудину, теперь сжимала ствол «пушки».
Девчонка умудрилась вытащить пистолет из кобуры, да так, что я и не прочухал.
— Выстрелишь? — с сомнением уточнил я.
— Легко! — прищурилась она и щелкнула предохранителем.
Ствол пистолета заскользил по рубашке и замер в том самом месте, где на теле уже имелось пулевое отверстие. Впился взглядом в ее дикие глаза. Бездонные омуты с кучей безумных чертей. Вот такие у нее глаза.
