Порочные цветы - страница 30

– Что?! – взвизгнула я, входя в кураж от этой вымышленной ссоры, в которую, казалось, мы оба искренне поверили. – Что?! Это я глупая малолетка и это я мало учусь?! Может, ты просто не в курсе моей учебы, потому что тебе нет до нее дела? Так почему же тебе есть дело до моей личной жизни? Между прочим, отношениям с противоположным полом я у тебя училась, дорогой брат! А ты – не лучший пример для подражания в этой области!

Мама ошарашенно молчала. Кажется, между нами раньше не происходило подобных сцен.

– Твой новый знакомый, между прочим, обычный бармен родом из Хабаровска! Без высшего образования, без перспектив, без прописки и квартиры в Москве. Временно живет в хостеле. Ты его сама всеми благами надеешься осчастливить или папу попросишь? – холодно парировал Митя, сверкая светлыми, как кристаллы льда, глазами. – В восемнадцать лет приличная девушка должна учиться, а не шляться с кем попало, раздавая первым встречным номер своего телефона! По крайней мере могла бы быть разборчивее и хотя бы предпочитать сверстников!

Я уже готова была взорваться потоком новых оправданий и обвинений, но вмешалась мама.

– Митенька, тебе не кажется, что ты перегнул палку? Мариша и так постоянно учится.. И она не встречается ни с кем в том смысле, в каком ты подумал…

Но он не дал ей договорить, ехидно усмехнувшись:

– Постоянно учится? Знаешь, мам, тебе уже пора бы избавиться от розовых очков и получше присмотреться к своей дочке! Это я хожу с ней по клубам и вечеринкам, так что, поверь мне, знаю о чем говорю!

Мама только развела руками. На наш крик пришел сонный папа.

– Что случилось?

– Ничего, пап. Извини, мне пора, – сдержанно закончил Митя, пожав ему руку, и, бросив на меня эффектный уничижительный взгляд, вышел на улицу.

Около часа мне пришлось провести в муторной и бессмысленной беседе с родителями, пока мама не пришла к выводу, что мы оба просто сорвались из-за напряжения, усталости и, возможно, действительно не совсем удачной личной жизни. Про рокера мне и им пришлось рассказать, хотя и без интимных подробностей, про которые насочиняла врачу. Когда я попала, наконец, в свою комнату, то захлопнула за собой дверь и, со всего маху швырнув на кровать свитер, выругалась всеми самыми страшными словами, какие знала. Ну, каков же гад! Это же надо было разыграть весь этот спектакль и свалить, оставив родителей на меня! Я просто вся тряслась от злости, но нервное напряжение постепенно перешло в невыносимую усталость и апатию, так что вскоре я снова начала заливаться слезами. Снова приходила мама, успокаивала, уверяла, что Митя меня очень любит и просто так неловко проявляет свою заботу, что я должна его простить, потому что у него в последнее время слишком много работы, и в Питере совсем нет никакой поддержки. Я даже искренне прониклась сочувствием к нему после этого разговора, но в груди все равно щемило от мысли, что мы не можем быть вместе.

Господи, что за безумная ночь это была! Я то рыдала, уткнувшись в подушку, буквально давясь ею, чтобы заглушить собственные рыдания и никого не разбудить, то блаженно улыбалась, вспоминая его ласки и недавние слова о том, что он просто хотел меня и больше ни о чем не думал. Я уснула только часам к четырем, а когда проснулась поздно утром на следующий день, уже наступило тридцать первое декабря.

В общем-то к Новому Году у нас все было давно готово, потому что этот праздник мы каждый год встречали вполне традиционно. Дома готовили роскошный стол-фуршет для многочисленных гостей, который состоял в основном из блюд, заказанных в ресторанах. Этот стол предназначался для нашей с Митей компании, и его накрывали в гостиной с камином. Родители накрывали стол для своего узкого круга в большой столовой, и он состоял из более основательных блюд. Таким образом, мы праздновали довольно-таки изолированно друг от друга, хотя на бой курантов собирались все же все вместе у фуршетного стола. После двенадцати начинались бесконечные молодежные вылазки сначала к соседям по поселку, потом чуть ли не на другие концы Москвы. Двое наших водителей работали в эту ночь то ли за огромную премию, то ли за небывалую почасовую оплату и в общем в накладе не оставались.