– Иммунное бесплодие – это не окончательное бесплодие, – терпеливо улыбается он. – И лечение может изменить ситуацию на любой стадии.
– Подождите... Подождите! – сжимаю переносицу двумя пальцами. – А как же... как её там... – щёлкаю пальцами, – варикоцеле! Вот!
– Ваша стадия болезни не требует операции. Пока только тщательное наблюдение.
– То есть... Я не такой уж и бесплодный? Именно это Вы мне сейчас втираете? – дохожу до точки кипения.
Киров смотрит на меня, как на тупого мажора, который не понимает какую-то элементарную вещь. Вздыхает. Кладёт бумаги на край стола.
– В Вашем случае, Кирилл Бахтиярович, на данном этапе Вы скорее нефертильны, – опять грузит меня своими терминами. – Но положительная динамика, достигнутая благодаря лечению, всё же налицо. У Вашей партнёрши удовлетворительные анализы, – тычет пальцем в бумаги.
– У жены! Не у партнёрши!
– Я это и имел в виду.
– Ох, блять... – откидываюсь на спинку стула, машинально достаю из кармана пачку сигарет. Кручу в руке. – Ладно... Похуй уже на эту фертильность. Скажите, есть какой-то риск для ребёнка? Он родится здоровым?
– Почему нет?
– Вы считаете это профессиональным – отвечать вопросом на вопрос?
– Привозите супругу к нам. Сделаем расширенное обследование на врождённые патологии... Здесь не курят, Кирилл Бахтиярович.
Швыряю «Парламент» на стол и подаюсь ближе к Кирову.
– Знаете, что я думаю? У Вас профнепригодность! И клиника ваша фуфельная будет последней, в которую я привезу свою жену.
– Ваше право, – разводит он руками. – Кстати, там у нас камера, – указывает пальцем за свою спину. – Держите себя в руках.
А мне так хочется ебануть по его очкастому фейсу!..
Сгребаю со стола бумаги с анализами Леси и своими, забираю пачку сигарет. Вскакиваю и иду на выход.
– Берегите себя и супругу, – говорит Киров мне в спину. – Возможно, это Ваш единственный шанс заиметь потомство.
Торможу возле двери, нерешительно сжимаю ручку. Бросаю взгляд через плечо.
Эта клиника – лучшая в городе. И как бы я ни убеждал себя последние три недели, что меня жёстко наебали с этим долбаным бесплодием, всё же верится в такое с трудом. Зачем местным спецам подставляться? Херить свой статус, имя?
Киров смотрит на меня спокойным, довольно равнодушным взглядом.
– Всего доброго, Кирилл Бахтиярович. Обращайтесь, если что.
Молча выхожу.
Бомбит.
И бомбит меня уже три недели. С тех положительных тестов в моей ванной и искренней радости в глазах Олеси.
Еду в центр. Паркую тачку рядом с юридической конторой. Мне назначено на три, но ещё только половина третьего.
Опустив окно, дымлю одну за другой. Дома я больше не курю из-за беременной жены, которую тошнит даже от свежего воздуха.
Хватаю телефон, звоню Лесе.
– Да, – измученным голосом.
– Ты как, родная?
– Нормально, – врёт она.
– По шкале от одного до десяти. Только честно, Лесь.
– Эмм... На четыре.
Ясно. Значит, твёрдая двойка.
– Хочешь чего-нибудь?
– Угу. Тебя.
– Я очень скоро приеду.
– А где ты?
– К родителям заскочил.
– Привет им от меня... Ой, Кирилл, я тут... мне надо...
– Да, иди...
Понятно – ей снова плохо.
Но секс у нас всё ещё отменный. Лесе даже лучше становится, когда я внутри неё.
Ровно в три захожу в кабинет Багирова – одного из юристов этой конторы. Найти человека, который никак не пересекался бы ни с кем из моей родни, оказалось делом сложным. В городе есть спецы и получше, чем этот Багиров, но я не верю, что они смогут сохранить конфиденциальность моих дел. А мне нужно, чтобы моя родня ни о чём не узнала.
