- А знаешь, иди гуляй. Мы с тобой не подружимся.
Пытаюсь поднять ноги, чтобы она не была так близко, так снова рычание.
- Ну что блин? Мне пошевелиться нельзя? – возмущаюсь на нее.
С риском для своих конечностей все же поднимаю на диван ноги, а сама потом обливаюсь.
Рассматриваю снова жилище и пытаюсь понять, что меня ждет здесь.
Спустя время, у меня затекает левая половинка попы, и я пытаюсь аккуратно перекатиться на вторую половинку, но тут замечаю шевеление где-то сверху и поднимаю глаза.
- Господи, - кричу, а глаза не прячу.
Почему? Ответа нет.
Гена стоит после душа голый. И вытирает голову полотенцем.
- Что случилось? – как ни в чем не бывало задает вопрос. – А, ты восхищаешься мной?
Видимо, заметив мой взгляд, он двигает бедрами и его не знаю, как правильно назвать то, что там внизу. Потому что это точно не член. Это пушка танковая огроменного такого калибра, начинает шевелиться. Так тяжело, будто тонну весит.
- Нравится? Это все твое, - разводит в стороны руки, повесив полотенце на шею. - Можешь встать на четвереньки и ползти ко мне.
Моментом прихожу в себя.
- Прости, ты, сказал восхищаешься? Да я не уверена, что там вообще есть что-то. Может, зря ты завел собаку?
- Почему?
- Полагаю, что, однажды забыв покормить ее, она полакомилась тем, чем раньше восхищались женщины. А ты, видно, по привычке задаешь один и тот же вопрос. Может, хочешь поговорить об этом? Я хороший слушатель, не стесняйся. И все же, мой тебе совет – оденься для начала.
Он хватает концы полотенца и медленно его перетягивает по шее, с одной стороны, на другую, смотрит на меня пристально, что мне не очень нравится, а после начинает спускаться по лестнице. Черт!
- А ты молчать не умеешь, я смотрю? Буся, место, - командует и эта, оказывается, Буся, мать ее за ногу убегает в угол, где у нее своя лежанка.
- Умею. Но видно, как и ты, не знаю, когда стоит говорить или действовать, а когда нет. Может, все-таки оденешься, а?
- Тебя это смущает?
- Ну как бы, мужик, бродящий рядом и виляющий своими гениталиями, не очень привычная картинка. Так что да, смущает.
- А может, мы тогда сделаем иначе? – склоняется надо мной, отчего я вжимаюсь как можно сильней в диван. – Разденем тебя, чтобы уровнять шансы.
- Ну ты можешь уснуть или закрыть глаза, помечтать, чтобы я была голой. Об остальном даже не думай. Я лучше сгнию в этой проклятой блузке, чем сниму ее с себя перед тобой.
- Какие речи, Лена. Ты опасная штучка.
- Ой, да ладно? Ты опять за свое? – закатываю глаза.
- Вставай, лапа, будем тебя купать, - сказал, но выбора не дал.
Схватил за предплечья и поставил на ноги.
- Фу, только вплотную не надо, - отлепляюсь от него.
- Я скоро внутри тебя буду, поэтому прекрати. Я видел, как ты меня разглядывала.
Нет, я, конечно, успела заценить и пресс, и бицепсы с мою голову, и, разумеется, член, но это не говорит о том, что я сижу и мечтаю трахнуться с этим дураком.
- Слушай, у меня косоглазие, поэтому что ты там увидел и куда я смотрела под вопросом.
- Тогда поступим иначе.
- Меня пугают подобные заявления, особенно которые в твоей голове появляются.
Но он больше и не говорит. А просто кладет мою руку на…
- Ох, мать твою… - только и восклицаю, стоит нашим рукам, так как моя ладошка была под его, соприкоснуться с этой хреновиной.
- Я же говорил.
- Что говорил? Что ты конь? Ты в курсе, что такая дура, может поранить женщину со стандартным влагалищем?
