Взбила пальцами непослушные волосы и вышла за дверь. Осмотрелась, ступив на безлюдный тротуар. По спине пробежала толпа мурашек. Обхватив руками собственные плечи, я пыталась взять себя в руки и отогнать в сторону дурные мысли.
На перекрестке уже ждала Кэмерон, она подхватила меня под руку и повела исследовать неизведанный бар. Я выдохнула и немного расслабилась.
Спустя полчаса пешей прогулки, она указала мне ладонью на одноэтажное здание с надписью на передней его части. Я остановилась, читая:
– «Tabula rasa».
– «Чистая доска», – пояснила Кэм и потянулась к дверной ручке.
Я слышала это выражение от сержанта Харриса и удивилась странному названию. Кэм в нетерпении потянула меня внутрь, и я переступила порог этого нового для меня места.
Глава 3
Мы вошли внутрь. На двери звякнул колокольчик, заставив вздрогнуть. После двух-трех глубоких вдохов, я успокоилась. Кэмерон потянула меня за руку в зал, и по дороге к столику я жадно разглядывала помещение.
Мягкий, теплый свет от настенных светильников делал это место домашним. Люди сидели на диванчиках, расставленных по периметру зала, за круглыми столиками в центре. Пара человек толклись у бара.
Мной овладело ощущение, что время в этом зале остановилось. Такими расслабленными были здесь люди. Как старые знакомые, они переговаривались друг с другом, стукались пивными кружками и смеялись. После разобщенного и недружелюбного Тредситт это место казалось семейным и тёплым. Желание побыстрее сбежать, которое испытывала дома, почему-то испарилось.
Кэмерон отлучилась к бару, оставив меня ненадолго одну, а я продолжала рассматривать гостей. Разные и похожие одновременно чем-то внутри, чем-то невидимым глазу. Они, как завороженные, смотрели куда-то в одну точку и, только проследив за их взглядом, я поняла, что все они смотрят на небольшой подиум с музыкальными инструментами. Музыку, что играла фоном всё время моего нахождения здесь, я странным образом не заметила. Переключила внимание на подиум.
С гитарой в руках на нем стоял мужчина и пел в микрофон красивым бархатным голосом какой-то хит десятилетней давности. Когда он дошел до припева, добрая половина бара принялась подпевать ему.
Я ловила смутно знакомые черты в этом уже не особенно юном даровании, когда Кэмерон вернулась с выпивкой, плюхнулась на стул и громко крикнула мне в ухо, пытаясь перекричать музыку:
– Узнала?
Я помотала головой, и подруга снова наклонилась ко мне.
– Это Харви. Харви Далтон.
Мужчина на сцене прервался, глотнул воды и снова взялся за гитару. Пятерней откинул со лба светлую чёлку. Я округлила глаза и всматривалась в черты его лица. Действительно, Харви.
– Я думала, он учился на финансиста.
– Так и есть, – кивнула Кэм.
– Как вышло, что он поет в баре?
Кэмерон улыбнулась и объяснила:
– Он здесь не работает. Он такой же гость, как и мы с тобой. Здесь любой может выступить, если хочет. Просто у Харви это неплохо получается.
Не согласиться с ее словами было сложно. У Харви и правда получалось отменно. Об этом красноречиво сказали возгласы слушателей, когда он закончил, снял с шеи ремень гитары и приставил ее к стене.
Харви сдержанно наклонил голову и спрыгнул с невысокой сцены, продвигаясь к своему столику.
– Харви!
Кэм энергично помахала ему рукой, подзывая подойти ближе. Харви сперва улыбнулся ей, потом перевел взгляд на меня. По мелькнувшему в глазах интересу я поняла – не узнал. Очевидно, Кэмерон тоже догадалась и покачала головой.
