По знаку Вадика стоящий рядом казак резко ударил провокатора под дых, не дав тому договорить. Еще до того, как рабочие поняли, что одного из депутатов только что цинично «оскорбили действием» (в просторечии – побили), Вадик с казаком сноровисто обыскали упавшего Пинхаса. И не успел еще под сводами Зимнего раздаться крик «Наших бьют, товарищи!» его напарника эсера, ожидающего своей очереди на досмотр, как Вадик вытряхнул из-за пазухи Рутенберга браунинг. Кричавшего моментально сбили с ног и тут же обыскали. Перед глазами собравшихся немедленно появился второй браунинг, близнец первого…
– Итак, с этими представителями «трудового» народа все ясно. Теперь вам, господа рабочие, стало понятно, зачем была устроена вся эта история с вручением царю вашей петиции лично в руки?
Неожиданно один из рабочих, старый мастеровой, явно не один год тянувший лямку на Путиловском и давно и прочно занявший свое место в рядах рабочей аристократии, рухнул на колени. Он стал истово креститься в сторону иконы. Сначала неуверенно, но потом все более искренне его примеру последовали и остальные члены депутации.
Тем временем у остальных пяти, не прошедших «святой тест», были изъяты еще один револьвер, связка ключей, кастет, два портсигара и кучка мелкого металлического хлама. Отделив агнцев от козлищ, Вадик вернулся к своим обязанностям «распорядителя бала».
– Господа! Товарищи рабочие, я вынужден перед вами извиниться. – Далее последовало несколько сбивчивое и путаное объяснение: – Обнаружение затесавшихся среди вас негодяев – заслуга не чудотворной иконы, а новейшего прибора – металлоискателя. Арка, через которую вы все вынуждены были пройти, его главная часть. А икона… Она нужна была более для отвлечения внимания злодеев. Просто объяви мы о металлоискателе, они выбросили бы пистолеты в толпе или начали бы стрелять направо и налево. Да и мы тогда, не зная, кто именно из депутации хочет убить государя, вынуждены были бы обыскивать вас всех. А если кого из вас застрелили бы эти вот гады, все потом обвиняли бы в том «кровавое самодержавие». Но государь император и сам давно хочет встретиться с истинными представителями трудового народа (святая ложь…), и ничто не сможет его остановить в его стремлении!
– Чай, поди, мы не совсем идиоты, господин дохтур, – раздался голос того самого старого мастера, – сам гальванером[6] на Путиловском и догадался о вашей машинке, как только провода разглядел, что арку обвивают. Чудотворной иконе они ни к чему, это верно. Только молод ты еще, дохтур, уж прости меня, старика, судить, в чем промысел Божий…
– Не нам, простым смертным, дано судить о промыслах Его, – пришла на помощь работяге, явно запутавшемуся в непривычных для него длинных словах, великая княгиня. – Он ведь способен действовать не только через гудящую и светящуюся икону. Он может, дабы не смущать умы чудом Божьим, просто послать гениального изобретателя именно туда и тогда, когда нужно. Чтобы тот изобрел этот металлонаходитель именно перед покушением на помазанника Божьего. Это как в притче о набожной женщине, которая при наводнении три раза отказывалась садиться в лодку, все ждала, что Бог ее спасет. Когда же утонула, душа ее пришла к Господу и спросила: «Отчего же Ты мне не помог?» И что Он ей ответил?
– А кто тебе, дура, три раза лодку посылал? – ответил тот самый путиловский мастер и сразу же поправился: – Простите, ваше императорское высочество, старика…
