- Рольф, ты занимаешься Канритом, а я остальными, пострадавшими от когтей, – проговорил Петерис, вынимая из сундучка флакон с бесцветной жидкостью. – Яда в этих ранах нет, но промыть их обеззараживающим раствором необходимо.
Рольф и Петерис занялись лечением грифонов, а Клим с Велеховым наблюдали за ними, осматривались по сторонам. Когда управились с обработкой ран, поднялся из ущелья Вилент. Рольф сменил компресс на бедре Канрита.
Решено было пообедать, потом занять себя обследованием западного склона. По состоянию Канрита Рольф сделал заключение, что тот к вечеру полностью оклемается. А посему придётся ночевать на склоне, и следует поискать какое-нибудь укрытие, в виде грота или пещерки. Так и решили поступить.
Но прежде, снова спустившись в ущелье, занялись разделкой виверн. Оказывается, из выделанной шкуры виверн шьют крепкие сапоги высокой носкости и модные туфли, как на Земле из крокодиловой кожи. Только цвет кожи виверн антрацитово-чёрный с металлическим блеском. А из кожи одной виверны хватит на сапоги и туфли как самим, так и в подарок друзьям. Вторую шкуру можно продать обувщикам за очень высокую цену, потому что шкуры виверн не являются товаром рыночным. Охотников на виверн раз, два и обчёлся. Очень уж опасен объект охоты. Поэтому щеголять в обуви из кожи виверны, могут только очень богатые жители Терры. Но, как объяснил Петерис Климу с Вячеславом, у Правителя таких сапог или туфель нет. У Эдварда Тведер тоже. А они, теперь с ними и Петерис, самые богатые, но тратиться на обувь, на которую установились заоблачные цены, не спешат.
- А вот теперь мы обуемся и утрём нос кое-кому, – смеясь, заявил Петерис.
Кому он собирался утереть нос, Петерис объяснять не стал. Но друзья его весело поддержали. Клим же сделал вывод, что был на кого-то у друзей остро наточен зуб.
- Цену на шкуры виверн, мы, разумеется, сбивать не будем, – пояснил Вилент. – Отдадим одну личному мастеру Правителя, вторую ему же продадим. Ему же закажем изготовление нам по паре сапог и туфель и ещё с барышом останемся.
- А из кожи водяника не изготавливают обувь? – спросил Клим.
- Изготавливают, – ответил Рольф. – Тоже очень крепкая и красивая, но немного уступает в степени износа виверне и не имеет металлического блеска. А уж в цене, и говорить нечего. Но, зато, из кожи водяника куртки непромокаемые изготавливают.
- Каждый год штормами выкидывает от пяти и больше водяников, – пояснил Вилент. – И неизвестно, сколько, их выбрасывает на необжитой территории. А виверн добывают одну-две в несколько лет.
- Так, значит, на необжитой части побережья, выброшенные водяники, если не смогут уползти в болото, пропадают? – спросил Клим.
- Не все, – ответил Вилент. – Те же Охотники, совершая облёт побережья после каждого шторма, отлавливают, а если не успевают, подбирают погибших. Всё монета в кошель весомая. И отцу перепадает. Иногда он сам вылетает с ними.
- А кто такой водяник? – спросил Вячеслав.
- О-о-о, жуткая тварь, – ответил Клим. – Представь себе анаконду. Ты видел живьём анаконду?
- Довелось.
- Пятиметровая змея, толстая до безобразия, поэтому не такая гибкая. Голова, как сковородка с выпуклой крышкой, а когда открывает пасть, то выбрасывает с десяток щупалец и становится похожей на мифическую Гидру. А ещё верещит, переходя на свист на уровне ультразвука.
Пока Клим описывал Велехову водяника, Петерис, Рольф и Вилент, посмеивались, взглядывая на них и продолжая возиться с вивернами. Шкуры, обработав магически, сложили и положили Климу в рюкзак. Туда же пошли когти с крыльев, связанные в пучки острые отростки, располагавшиеся по хребту, и, упакованные в специальные мешки, головы.
