Когда верхний слой эпителия уже перестал выглядеть совсем содранным, Сэхфир'халлан осторожно пошевелил мизинцем. Затем вовсе сжал и разжал кулак, и начал рассматривать восстановленный палец со всех сторон под взглядом брата, полным восторга и ликования. Ноготь пока ещё не отрос, но и его роговой слой уже начал поблёскивать возле кутикулы.
– Ещё чувствуется немного стянутой. Самую малость саднит… – слегка рассеянно начал докладывать Сэхфир’халлан. А затем откинулся назад и вволю расхохотался.
– Что? – Сэлфис тоже растянул довольную улыбку, внимательно наблюдая за поведением брата.
– Мы с тобой идиоты, Сэлфис! Либо сумасшедшие! Как нам с тобой в голову вообще пришло проделать вот это вот всё? – смог из себя выдавить Сэхфир, сквозь нервное подхихикивание.
Брат тихо рассмеялся, прикидывая, для чего можно было бы использовать ставший теперь уже ненужным кусок плоти Сэхфира. Утилизировать его он категорически не хотел. Благо, была возможность сунуть его в лёд, а позже переложить в ёмкость с чарами стазиса.
– Меня устроит любой вариант на твоё усмотрение, если ты согласишься… изучить тебя дальше.
– О да, я согласен! Но только давай эта делать чуть менее травмирующим способом? – без раздумий ответил довольный маленькой победой дампир.
_______
1) Менталист – здесь, это некто, имеющий способность воздействия на разум других существ. Псионик.
***
Планета Виридихорт. Замок Итернитас. Несколькими годами ранее.
В полумраке небольшой гостиной, где тёмно-зелёный бархат диванов и кресел был испещрён бурыми пятнами, как следами старых ран, возле пустого камина стоял черноволосый юноша, переминаясь с ноги на ногу. Волнение и страх, вкупе с раздражением и застарелой болью, тянущейся из воспоминаний, щедро выплёскивались в фон и пожирались Итернитасом. Чудовищному, находящемуся в полусне замку-артефакту сейчас вполне хватало энергетической пищи. Обитатели щедро окропляли стены кровью. Смерти и вовсе давали насыщенный, пусть и красткий, сильный всплеск. Юношу же этот артефакт подстёгивал дурными мыслями, отчасти, по привычке. Очень уж ярко страдал этот дампир в душе. И не было никаких причин отказываться от десерта.
Вот в воспоминании юноша совсем ещё юн. Убегает со скуки от няньки. Забирается, держа под мышкой игрушечного щенка, в запретную часть родового поместья Фонфэйр. Он давно не видел мать, загостившуюся в замке, про который ходили страшные слухи, и успел по ней заскучать. Он видел, как экипаж с их родовым гербом – головой красного дракона, выдыхающей из ноздрей клубы пара, заехал за ворота. Но вот уже почти неделя прошла, а она не приходила в общие залы, хоть он и видел её мельком издалека.
Ветер, сквозящий в коридоре, доносит до чуткого слуха юного дампирчика приглушённые стоны. Он замедляет шаг, пугаясь странных звуков. И чем ближе он приближается к покоям матери, тем чётче они становятся, пока их не заменил мужской вскрик. Юношу окатил страх за жизнь матери. Позвать на помощь? Убедиться, что она там?
– Ах вот где ты, паршивец! – громким шёпотом зашипела нянька, спешащая с другого конца коридора, со страхом косящаяся на закрытую дверь покоев хозяйки. – А ну-ка, марш отсюда быстро!
– Лизетт? Впусти мальчишку. – сразу раздался сытый, лживо-ласковый женский голос из-за двери.
Старая нянька поджала тонкие губы. Складки на кожи на шее затряслись, будто б она вот-вот расплачется. Лизетт безмолвно причитала про то, что парень слишком мал, но всё-таки страх победил, и она открыла дверь, подтолкнув туда замершего в нерешительности мальчишку.
