Зашли в ближайшее кафе. Пока ели, Костя рассказал о своих планах по дальнейшему ремонту квартиры. А я неожиданно для себя рассказала о звонке Андрея.
Костя засмеялся:
– Вот видишь, Настя, такую, как ты, просто так не забудешь. Пусть теперь локти-то покусает. Я знал, что так и будет. Поверь мне, он тебя ещё долго будет помнить. И всегда будет сравнивать со своими последующими. Ну, что поделаешь, «се ля ви». Не зря говорят – что имеем, не храним, потерявши – плачем. Ладно, пусть он плачет, а у нас дела.
Костя отдал один комплект ключей от квартиры, пообещал держать меня в курсе дел по поводу ремонта. На этом мы распрощались.
Сегодня решила погулять по Питеру. Не спеша пошла к метро. Подходя к торговому центру около Купчино, я услышала звуки музыки.
Около этой станции метро частенько играли уличные музыканты. Сегодня это были индейцы. Ну, или по крайней мере, кто-то, очень на них похожий, в национальных индейских костюмах.
Что это была за музыка! Можно было закрыть глаза и осознать себя парящим в высоком безоблачном небе. Над зелёными полями, горами… Барабаны, бубны, что-то похожее на флейту. Музыка детей природы – здесь, в огромном городе, среди асфальта, высоченных зданий и торговых центров. Это было так странно! Но их музыка так трогала за какие-то тайные струны в сердце, что возле этих индейцев всегда собирались толпы.
Сегодня эти индейцы мне кое-что напомнили. Кое-что очень дорогое моему сердцу. Я вспомнила нашу поездку на Байкал.
После третьего курса института отец обещал свозить меня на Байкал. Собрались всей семьей, кроме бабушки. У неё были какие-то свои планы. Папа, мама и Костя ещё с зимы договорились взять отпуска в одно время. Отец созвонился со своим знакомым из Иркутска Иваном Тимофеевичем. Они вместе учились в институте и не теряли связь до сих пор.
Хотя ехать надо было больше двух дней, решили ехать поездом – страну посмотреть, да и просто выспаться и отдохнуть от всех забот. Тем более, что мы в купе были без посторонних.
Как же здорово было! До сих пор с улыбкой вспоминаю ту поездку. Мы играли в шахматы, карты. Смотрели на меняющуюся природу за окном, выходили на остановках и покупали у местных ягоды, мороженое, какие-то пирожки. Говорили обо всём, иной раз хохотали до слёз. Время пролетело незаметно.
В Иркутске нас встретил Иван Тимофеевич – невысокий, черноволосый, улыбчивый. Мы были знакомы с ним – он несколько раз приезжал в Пермь. И всегда останавливался у нас.
Мы сели в старенькую Ниву и поехали через весь город. Отец стал что-то оживлённо говорить ему. От их разговоров непонятных я задремала. Открыла глаза, когда стало сильно трясти. Мы уже ехали вдоль озера по грунтовой дороге. Потом ещё минут пятнадцать просто по полянам.
Наконец остановились. Я вышла из машины и просто замерла от увиденного. Мы стояли на высоком открытом месте. Недалеко внизу чистые воды Байкала. Противоположного берега не было видно. Синева воды, зелень травы и деревьев, белые облака на голубом небе – как же это потрясающе красиво! Захотелось взлететь и окунуться в эту безграничную красоту.
На землю вернули меня слова Ивана Тимофеевича:
– Сначала поставим палатки. Потом наловим рыбы, соберём дрова. Надо приготовить поесть. А потом уж всё остальное, – он многозначительно посмотрел на отца узкими смеющимися глазами.
– А что это такое – остальное? – мама вопросительно взглянула на отца.
