Портартурцы. 1940—1942 - страница 37

По совету адмирала Макарова были приготовлены на левом фланге две батареи для крепостных дальнобойных орудий с обстрелом Цзиньчжоуского залива, но шестидюймовую пушку Кане установить до тринадцатого мая не успели.

Старый китайский город Цзиньчжоу, расположенный недалеко от берега моря, на ровном месте, представлял прекрасную цель для неприятельских батарей, но все же его стены являлись надежным убежищем как от ружейных пуль, так и от снарядов полевых батарей.

Капитан Еремеев хорошо знал все положительные и отрицательные свойства своего участка. Большой роли городок как форт или редут сыграть не мог. Жизнь в нем замерла. Китайцы покинули свои дома при первых неудачах русских.

После стычки третьего мая японцы, выдвинув к отрогам Самсона густые цепи, долго не проявляли активных действий. В штабе генерала Фока поговаривали об усиленной рекогносцировке в направлении – деревни Пализон и далее на южные отроги горы, Самсон.

У капитана Еремеева был свой соглядатай китаец Ли Ян-цзы. Комендант всегда был доволен им. Его сведения подтверждались вылазками, наблюдениями охотников и последующими действиями неприятеля.

Ли Ян-цзы хорошо помнил нашествия японцев и их хозяйничанье. Жить и работать было тяжело. И только с приходом русских началось оживление в крае. Русские солдаты и офицеры оказались веселыми и добродушными людьми. Они не скабрезничали, как японцы. Ли Ян-цзы познакомился с капитаном Еремеевым благодаря поставкам провианта и фуража. Капитан понравился китайцу за то, что тот почтительно относился к могилам предков и любовно расспрашивал о прошлом Ляодунского полуострова, о величии китайской империи, о произведениях китайского искусства. Он часто цитировал слова известных Ли Ян-цзы китайских поэтов. Капитан Еремеев изучал быт восточных народов и слыл среди товарищей знатоком Китая.

Восьмого мая Ли Ян-цзы вернулся с охотниками взволнованный:

– Худо, капитан. Японских солдат много-много. Пушек больших много-много. Русский – один старая пушка, а японский – четыре новая пушка. Там кругом поставил. Около Тындыл поставил, около Пализон поставил, здесь около Лиудягоу поставил. Их генерал кругом ходил, все посмотрел.

«Да, запоздали мы, – подумал Еремеев. – Вероятно, вокруг Киньчжоу уже сосредоточена вся их армия, Сейчас же пошлю донесение. Это важное сообщение: «Русский – одна старая пушка, японский – четыре новая пушка». Капитан горько усмехнулся и, звучно сплюнув, воскликнул:

– Стыдно!

Утром десятого мая небольшой неприятельский отряд пехоты появился перед северными стенами города. Стрелки открыли огонь и отогнали врага. Но капитан видел, что активность японцев возрастала. В тот же день они пытались занять старый китайский порт, расположенный недалеко от деревни Чудятунь. На другой день вечером японская пехота начала обстреливать город. Пришлось пустить в ход орудия и попросить помощи с укрепленной позиции.

Ночью подул сильный ветер. Наши охотники приносили тревожные сведения. Двенадцатого мая, задолго до рассвета, на город упали снаряды японских полевых орудий. Осадные пушки начали обстрел укрепленного Киньчжоу. Но снаряды, поставленные на удар, не все разрывались. По звуку выстрелов, а также по отметкам на дистанционных трубках можно было заключить: японские орудия стоят далеко и стреляют с предельной дистанции.

– Но где стоят батареи? – задал себе вопрос капитан Еремеев и послал за Ли Ян-цзы.