– На месте убийцы я бы хотела и не хотела, чтобы так думали. Вот он, убийца! Всë так просто. Но если представить, что я люблю его? Знаете ведь этот недуг… Вроде парасоциальных отношений, яндерных таких… Синдром Адели6, во.
«Опять эта любовь, теперь ещë и одержимая… Никуда от неë не деться».
– Интересный ход мыслей, – Ноэль криво улыбнулась. Гражданские, которые лезли в расследования еë скорее раздражали. – Кажется, вы очень заинтересованы в этом деле.
– Да. Сейчас это практически вся моя жизнь!
Лифт дëрнулся и поехал снова, будто техник всë время следил за ними и ждал этого момента, этих слов. Кукла выскочила в коридор на третьем этаже, как только открылась дверь, и Ноэль не смогла понять, куда она делась.
– И всë же ты как-то слишком заинтересована, – повторила Ноэль, пока закрывалась дверь лифта. Но профили жертв она решила проверить ещë раз. Просто на всякий случай. – Даже для тру-крайм блогера.
Ноэль вышла на улицу, огляделась. Если карты не врали, до Мидл-стрит можно было добраться минут за двадцать и пешком, без трат на такси. В полицейское управление нужно прибыть к восьми: взволнованный Ричи прошлым вечером собрал их с детективами в конференц-звонке и заявил, что у него какая-то новая теория. Если бы на его идее всë правда могло закончиться… В душе билось странное ощущение, что всë только начиналось.
???
Холодно. Даже пальцы не гнутся. Я поправляю капюшон, затягиваю тесьму до упора. Тусклый свет от монитора раздражает глаза даже закрытые веки. Странное чувство. Кажется, я задыхаюсь: ком в горле не даëт вздохнуть. Я не могу проснуться от тревожного сна окончательно, только прорываюсь через вязкую пелену.
– Мар… ти…
– М?
Шелест цепей отвлекает. Я убираю ноги со стола и разворачиваюсь в кресле. Скрипит немного. Надо бы найти другое. Лишние звуки портят гармонию и убивают эстетику.
– Я… Ты видел? Я всë сделала правильно?
– Конечно, Тесса. Молодец.
Встаю. Йоль лениво бродит вокруг и не даëт развернуться. Ещë немного, и я начну думать, что он имеет что-то против наших планов и моих действий. Бетонный пол кусает босые ступни ледяными иглами. Морщусь, подхожу к Тессе и устраиваюсь на многослойном пледе. Теплее, но всë равно недостаточно. Надо бы принести обогреватель, иначе моя чёрная мышка замёрзнет раньше, чем кончится эксперимент.
Тесса сжимается, втягивает голову в плечи и пытается отползти в угол, уже громче шурша цепью. Ну разве не смешно? Так дрожать из-за одного маленького укола и очаровательного браслета на лодыжке. Ей идут кандалы и этот мрачный образ отлично впишется в план следующих съёмок. Как жаль, что она по-прежнему не улыбается… Касаюсь щеки рукой – вздрагивает и жмурится. Смешная. Размазываю коралловую помаду по щекам, теперь похоже, что она мне улыбается. Актриса почти готова к финалу первого акта.
– Но зачем это?..
– Мне скучно.
Конечно, она не про помаду. Наше маленькое шоу с лифтом волнует Тессу с тех пор, как я прошу её об этой незначительной услуге. Тесса умеет быть убедительной, а бесполезные агенты такие медленные… Они вообще пытаются продолжить нашу игру? Пусть хоть немного взбодрятся и побегают за призраком влюблëнной леди Бармингтон… В конце концов, городская легенда про одержимую любовью убийцу до сих пор пересказывается портлендскими детьми.
– Но они же найдут тебя, твой профиль!
Проблема Тессы в одном: она не понимает, что этого я и добиваюсь. Скучно играть в прятки, если нет ни одного ловца. Плохи шахматы, где нет соперника.У нас с агентами… Всё ещё игра, даже если сценарий приходится поменять. Ты простишь меня за это, моя книжная девочка?
