– Проверили? – спросила я и усмехнулась.
– Все равно он на тебя не посмотрит, – тихо прошипела Изабелла, так, чтобы ее услышала только я.
– Посмотрим, – одними губами ответила я, но судя по искривившейся физиономии соперницы – да, теперь Изабелла считала меня пусть и не равной себе, но опасной соперницей за сердце Яромира – она меня поняла.
– Нарушаем порядок? – угрожающе поинтересовалась ректор, подкравшаяся к нам незаметно. И как удалось на своих-то каблуках?
Женщина с брезгливостью осмотрела меня, Изабеллу и Мари-Августу, а также натекшую с нас общую лужу у основания фонтана. – Дори-Анна! – не колеблясь назначила она виновную. То ли сыграл несчастный вид подружек, то ли высокое положение их отцов, а быть может предвзятость ректора ко мне. – За мной!
Студенты загудели: одни принимая мою сторону, другие – первой красавицы академии. Но я не собиралась становиться добровольной жертвой несправедливости.
– Спасибо, грет Морал, мне не нужен лекарь, я в порядке, – с милой улыбкой прощебетала я.
– Я вас зову не к лекарю, а в свой кабинет, – бросила она через плечо, отходя от нас.
– Посмотреть, что сняла камера? – продолжила я разыгрывать непонимание. В самом деле, не могла же я заявить ректору, что ее решение предвзято, но и принимать наказание за ядовитую троицу не собиралась.
Ректор круто развернулась к нам на каблуках.
– У начальника охраны наверняка сохранилась запись. – Я указала пальцем на «всевидящее око», закрепленное на потолке.
Народ примолк, ожидая торжества справедливости. Разве могла ректор продемонстрировать иное? Грет Морал сощурилась, пару минут обдумывая положение, в которое угодила по собственной неосмотрительности, после чего скомандовала:
– Все купающиеся в неположенных местах за мной!
Изабелла и Мари-Августа одарили меня гневными взглядами, но послушно поплелись за ректором. И я тоже. Куда же девочки без меня, в последнее время мы буквально сблизились – где я, там и они.
Уже на подходе к кабинету ректора нам встретился греот Пуфик. Низенький, толстенький мужичок с блестящей лысиной и грустными глазами. Он преподавал у нас самый «нужный» предмет о других мирах, которых официально существовало всего три, причем их давным-давно изучили и закрыли для посещения из-за несовместимости с человеческой расой. А еще он был заместителем грет Морал, поэтому ректор бросила ему мимоходом:
– Греот Пуфик, пожалуйста, зайдите ко мне.
– Конечно-конечно, – с готовностью откликнулся мужчина, косясь на нас с девчонками, мокрых и взъерошенных, и засеменил вслед за начальством.
Мы вереницей вошли в святая святых, оставляя за собой мокрую дорожку. Я осмотрелась и тихонько присвистнула. Словно в зимнюю сказку попала. Голубые обои с узором изморози заставляли ежиться от несуществующего холода, стол, шкафы и полки резного дерева создавали иллюзию невесомости, а пушистый толстый ковер на полу напоминал сугроб.
– Какая красота! – ахнула Изабелла, прижав ладони к груди и делая вид, будто задыхается от восторга.
– Красотища! – вторила ей Мари-Августа.
– Спасибо, – зарделась от удовольствия обычно безэмоциональная грет Морал.
Хм, вот оказывается, как нужно завоевывать благосклонность преподавателей. Лестью. А я-то все недоумевала, как некоторые студенты получают хорошие оценки, имея посредственные знания предмета.
– Грет Морал, вы каждый сезон что ли делаете себе ремонт? На дольше не хватает? – ляпнула я прежде, чем обдумала сомнительный комплимент.
