Портрет многоликого бога - страница 12

– Послушай, ну давай хотя бы один раз нарушим правила. Вдруг она и правда поможет нам? – зудела над ухом Хаын.

– Хорошо, – согласился Тэхо, чем вызвал искреннее удивление лисицы.

Время утекало как вода сквозь пальцы. Возможно, хаос необходим, чтобы найти истину. Ведь без небес не существует земли. Как инь не существует без ян, так и порядок не может существовать без хаоса.

– Художница, рисующая судьбу… – задумчиво произнёс Тэхо. – Думаю, нам стоит навестить её.

В доме кисэн готовились к празднику Самджил. В этот день молодые парни и девушки выходили на улицы города, чтобы запускать фонарики, почтить память предков, танцевать, есть рисовые блины и пить вино из азалии. Также в этот день можно было пойти к дереву Йонгвон и привязать к его ветвям колокольчик с красной лентой, где молодые парни и девушки писали свои желания. Другие верили, что дух, живущий в этом дереве, поможет им в скором времени найти своего возлюбленного. Очень часто пары, которые знакомились под деревом Йонгвон, в итоге женились.

Для кисэн праздник Самджил был шансом найти своего покровителя, стать его любовницей и покинуть дом на улице красных фонарей. Именно поэтому в доме кисэн готовилось настоящее представление, состоящее из танцев, игры на музыкальных инструментах и театральной постановки.

Лиён не желала искать себе покровителя, но принимать участие в празднике согласилась – в обмен на возможность пойти на реку и к дереву Йонгвон. Пусть хозяин долго смеялся, услышав желание Лиён.

– Желания? Разве у тебя есть какие-то желания? Так и скажи, что просто хочешь найти себе молодого господина и скорее уйти отсюда. Посмотри на себя: кто захочет забрать такую девку, как ты? Со странными глазами, да ещё и общающуюся с духами. Твоё место здесь. Но если ты желаешь, можешь идти. Приятно видеть, как чьи-то надежды рушатся.

Она еле сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо. Ещё немного – и она накопит достаточно денег, чтобы выкупить свою жизнь.

Правда, теперь Лиён беспокоило ещё кое-что. С того дня, как на её руке появилась вторая красная нить, прошло уже семь месяцев. Если она украла судьбу той девушки, тот, к чьему запястью примотан другой конец нити, должен в скором времени прийти к ней.

Только Лиён не могла знать, какая из нитей ведёт к тому, кто может быть угрозой её жизни. И повторит ли она судьбу девушки, увиденную ранее, ведь эта судьба не принадлежала ей. Как теперь узнать того, чья нить украшала запястье Лиён с самого начала? И это беспокоило её больше всего.

Во время праздника она согласилась сыграть на каягыме. В танцах она не была сильна. В театральных сценках играть не могла, ведь если придётся плакать, из глаз Лиён не выкатится ни одной слезинки. Она никогда не плакала. С тех самых пор, как встретила подарившего ей кисть. Ни тогда, когда её нашли посреди сгоревшей деревни, одну, голодную и полуживую, ни в тот момент, когда маленькой девочкой продали в дом кисэн, никогда её впервые ударили за неповиновение, когда впервые острые когти духов квисинов воткнулись в её плечи во время ритуала. Она не плакала. Не могла. Даже если сердце разрывалось от обиды, даже если физическая боль была невыносимой, её глаза оставались сухими. Лиён не знала, было ли это проклятьем, которое наложил на неё тот ночной путник, или же так желала сама Лиён.

Игра на каягыме успокаивала. Когда под пальцами двигались струны и звуки разлетались по округе, отдаваясь в сердцах слушателей, Лиён казалось, будто она творит магию. Иную, отличимую от той, что случалась, когда она брала в руки нефритовую кисть. Музыка лилась спокойным ручьём или же превращалась в бурную реку. Она становилась звёздами и пушистыми облаками. Каплями дождя осенью и хрустом снега зимой. Трелью птиц весной и стрекотом цикад в летнюю ночь. Лиён растворялась в музыке. Каждым сантиметром тела, каждой частичкой души.