До чего же чудесно сидеть на диване рядом с подругой детства, которая тебе как сестра, слушать краткую лекцию по археологии, наслаждаться теплом дома и духовной близостью. Состояние абсолютного доверия и полного растворения в друзьях свойственно юности и длится ровно до тех пор, пока предательство близкого человека не нанесет твоей душе смертельный удар, навсегда похоронив прекрасную иллюзию единения и вечной дружбы.
Время удивительная материя. Невидимая, неощутимая и совершенно реальная. Иногда оно тащиться, как хромая кляча, иногда ни с того ни с сего пускается вскачь. Неумолимый старец Хронос, зажав в правой руке косу, левой придерживает песочные часы, отмеряющие наш земной срок. Захваченные жизненной суетой, мы не думаем о быстротечности времени и неотвратимости смерти. Да и зачем: конец для всех един. Наверное, самые мрачные мысли посещают нас именно зимой. С приближением весны мы оттаиваем и оживаем, как травка под солнцем.
Конец февраля в Сибири не только зимний месяц, но часто и наиболее снежный и холодный. И все же призрак весны уже витает в воздухе. Световой день ощутимо удлинился, под лучами солнца подтаял снег на крышах и стали плакать сосульки, а в наметенных за зиму сугробах образовались темные рыхлые дырки – предвестники весны, – отчего они стали походить на гигантские головки сыра «со слезой». Впрочем, зимушка-зима не собиралась сдавать своих позиций; по ночам столбик термометра стабильно опускался ниже тридцатиградусной отметки.
Наступившие холода всех нас немного «подморозили». Сержик успешно сдал сессию и на радостях куда-то запропастился. Таша страдала и вызванивала его. Юрик погрузился в написание диплома. Я сильно простудилась и сидела дома. Натали неожиданно впала в глухую депрессию, что ей вообще-то несвойственно, и ни с кем не желала общаться. Мне представлялось, что она тоскует по уехавшему в далекий восточносибирский городок Вове-пионеру – это было понятно и простительно. Откуда у породистого, статного, с чувством собственного достоинства парня взялось прозвище «пионер», так и осталось для меня загадкой. Бог ведает, как возникают эти самые прозвища, которые потом намертво прилипают к человеку и остаются с ним на всю жизнь.
Распрощавшись, наконец, с простудой, я решила навестить Натали и, несмотря на ее упорное сопротивление, напросилась в гости. Настроение у нее было воистину гробовое. Только из чистой вежливости она заставила себя сварить кофе. Мы сидели за журнальным столиком в ее комнате, пили кофе и молчали. Не выдержав, я стала донимать ее расспросами. В результате, она сдалась под моим напором и сообщила, что залетела. Срок беременности небольшой, но она просто не знает, что делать. Про отца ребенка я допытываться не стала – она явно не желала делиться своим секретом.
– Черт возьми, – сказала я, – как неудачно. Без презерватива, что ли, развлекались?
– А ты как думаешь? – сердито буркнула она.
– И что собираешься делать? Рожать будешь?
– Я вообще не знаю, что делать. На днях позвонила Сержику и попросила приехать. Рассказала ему о своей проблеме и попросила стать отцом ребенка.
– В каком смысле?
– Номинально, конечно. Родится, я запишу его отцом, а потом никаких претензий с моей стороны.
– И он согласился? – изумилась я.
– Да.
– Настоящий друг. Вот уж от кого не ожидала. Но ты действительно хочешь ребенка?
– Нет, конечно! Вообще не представляю, как в наше время можно заводить детей: работа, дом, пеленки, муж… Я все-таки женщина, а не рабочая лошадь. Но куда деваться?
