– Я не люблю чувствовать себя скованным, вот и все. Я не люблю несвободу.
Взгляд его стал жестким, и Лиза подумала, что ему уже, наверное, не раз пришлось отстаивать свое право на свободу…
Они проехали по Мосфильмовской улице к посольским коттеджам, ворота медленно открылись перед ними. Постовой проверил документы, и, тихо шурша шинами по гладкому асфальту, машина подъехала к подземному гаражу. Неожиданно Лиза засмеялась.
– Ты что? – удивленно посмотрел на нее Юрий.
– Знаешь, что на табличке написано – вон там, смотри, на детской площадке, к качелям прицеплена?
– Что?
– «Пользуясь детскими аттракционами, вы действуете на собственный риск». В общем, «за вещи, сданные в гардероб…». Только в немецком варианте.
– Да, я тоже там насмотрелся, – улыбнулся Юрий. – Иногда не знаешь, как к этому относиться. Вроде все по делу, а смешно. Они мне однажды прислали план совместных мероприятий, так там каждое действие – вплоть до покупки офисной мебели, представляешь? – было расписано до минуты, и это на полгода вперед. Немцы, одно слово.
Жена советника, фрау Эва Виссенберг, встретила их в просторном холле большой квартиры. Лиза заметила, что прямо из холла ведет на второй этаж деревянная лестница.
Она почувствовала едва ли не ностальгию, войдя в этот дом. Вспомнился дом Нойбергов – даже смешанный, тонкий аромат кофе и цветов был похож.
Приветливо улыбнувшись Лизе и Юрию и поболтав с ними пять минут о необычно холодной весне, фрау Виссенберг удалилась к другим гостям, предоставив им развлекаться пока самостоятельно. Впрочем, к Юрию тут же подошел невысокий черноглазый мужчина, и оба они о чем-то оживленно заговорили. Разговор шел по-английски, и Лиза почувствовала себя неловко. Вроде бы переводить не надо, но тогда что ей делать, не стоять же истуканом рядом с Ратниковым? Тот, спохватившись, по-русски представил ее своему собеседнику:
– Мою спутницу зовут Елизавета Успенская. Господин Саймон, культур-атташе Великобритании.
«Ого! – подумала Лиза. – Как с таким и разговаривать…»
Впрочем, волновалась она напрасно: разговаривать с культур-атташе Великобритании оказалось проще, чем с Ингой Широбоковой. Он тут же перешел на русский и завел с Лизой беседу о недавнем балетном фестивале. Уже через минуту она забыла, что перед нею персона грата.
Они взяли по бокалу аперитива с подноса у подошедшей улыбающейся девушки и присели на диван в гостиной.
Дом наполнялся гостями, легкий шум и смех доносились отовсюду, и Лиза почувствовала себя так легко и свободно, как ей давно уже не приходилось себя чувствовать. Даже подзабытый горьковатый вкус кампари придавал ей уверенности.
Юрий уже беседовал с кем-то другим, незаметно оставив Дэвида Саймона с Лизой. Прислушавшись, она поняла, что он снова говорит по-английски и ее присутствие необязательно.
Вскоре их пригласили в овальную комнату рядом с гостиной, где уже было расставлено на большом столе множество блюд, и Лиза снова оказалась рядом с Юрием.
– Ты прекрасно выглядишь, – шепнул он, наклонившись к ней. – И вообще, ты молодец.
Лиза слегка зарделась от его слов и, главным образом, от ободряющей интонации.
– Сегодняшняя встреча – в честь приезда наших дорогих друзей из Германии, – объявила хозяйка, когда гости собрались вокруг стола. – Многие из вас уже знают друг друга по совместной работе, кто-то познакомится сегодня. Мы с мужем рады видеть вас всех у себя и надеемся, что сегодняшний вечер вы проведете приятно.
