Поручикъ - страница 17

Время и вправду было ещё ранее, около четырёх часов утра, но белая ночь как кофеин ободряла горожан, попадающих в плен её созерцания.

– Хорошо, матушка, не беспокойтесь, я уже встаю!

– Ну и славно, жду внизу, моя дорогая.

Лиза с большими усилиями выполнила указание матушки, встав с кровати.

– Вам, душа моя, желаю светлого и удачного дня, – подойдя к окну, Елизавета направила своё послание Георгию.

– Ну сколько мы будем ещё сидеть в этой карете, граф? – спросил Прохор Димцов поручика.

– Пока они все до единого не выдут из той двери! – ответил Георгий, показав на здание через дорогу.

– Да, может, у них ещё выходы есть, мы не уследим.

– Хватит скулить, ты сам меня сюда позвал! Как давно они в здании?

– В полночь зашли, красотка та и шесть господ, – зевая и борясь со сном ответил Димцов.

– И хватит зевать, в сон клонишь, – сделал замечание Георгий, – не хотелось бы с тобой в одной карете уснуть!

– А я с вами да хоть на край света, – ответил Прохор, – ну а чего же вы хотите?

– Край света уже занят миллионами мечтателей, я хотел бы погрузиться в центр темноты со своей любимой…

Поручик вспомнил письмо Елизаветы: «Не ждите пробуждения солнца на краю света, чтоб подумать о нас, даже ночью в её поглощающей темноте мы с Вами соприкасаемся мыслями. К тому же, край света уже занят миллионами мечтателей, а в центре темноты мы можем погрузиться в величие спокойствия и уединённости».

– Ну, такие глубокие изречения не для моих ушей, – прервал задумчивость графа Прохор.

– Тогда помолчим, – предложил поручик и приковал свой взгляд к зданию напротив.

Наутро во дворе возник суетливый шум и гул смешанных голосов, приехал Эдвард, которого уже встречала хозяйка дома.

– Екатерина Владимировна, позвольте я сам занесу корзины, – уже на пороге в открытой двери произнёс английский гость. Он привёз с собой пару увесистых корзин с цветами и чаем, любителем которого сам и являлся.

– А где же Настенька и Лизанька, я так по ним соскучился, где же они? – спросил Эдвард.

– Сейчас спустятся, дорогой, – с воодушевлением ответила Екатерина Рахманская, – пройдёмте в комнату.

– Пастер, пригласи сестёр и завари чай! – дала по пути указание камердинеру хозяйка дома.

Эдвард остановился, услышав тонкий и знакомый аромат духов молодой княжны, – Елизавета?

– Доброе утро, мой друг, что-то вы зачастили к нам, Эдвард, – с улыбкой, но с легкой претензией приветствовала Лиза.

– Лиза! – возмутилась матушка.

– Доброе утро, вашу красоту я готов созерцать хоть каждый день, хоть всю жизнь! – ответил друг детства Эдвард.

– Главное, чтоб душа была красивая, с ней и жить! – ответила Лиза и направилась в гостиную.

Неспешно шагая, молодая княжна вспоминала очередной кусок из письма Георгия: «В завалах человеческих лиц, которые окружают меня сейчас повсюду, я не могу найти спокойствие, даже их красота не увлекает мой взор. Я понял и принял для себя на веру одну лишь правду – главное, чтоб душа была красивая, с ней и жить. Скучаю по Вашей душе, Елизавета Павловна, извините, но она гораздо красивее даже Вас…»

– Проша! Прохор! – похлопав по плечу, Георгий разбудил своего напарника.

– Что? Храплю?

– Как поросёнок! – подняв одну бровь, с ухмылкой ответил граф, затем показал пальцем в окно. – Выходят, смотри в оба, кого узнаёшь?

Прохор прильнул к окошку и стал пристально разглядывать группу из семи человек, покидающих здание.