Вос сумел подняться только после того, как Сидона была отправлена мыться.
– Ты хорошо говоришь, сэнсэй, но что-то мне подсказывает, что без тебя здесь не обошлось, слишком уж удобны для тебя эти прорывы, и вчера, и сегодня.
Маг рассмеялся.
– Ты слишком подозрителен, малыш! Да, я слегка воздействовал, но совсем чуть-чуть, только на эмоции. Научиться чему-то за другого невозможно. Я не могу ничего сделать с вашими аурами, это не моя специализация.
Ученику пришлось опираться на старика, когда они возвращались в кабинет мага. Но отчего-то беспокойство не проходило. К чему клонит Кванно, чего он сейчас добивался?
– Ложись здесь, расслабься. Я знаю, что ты устал, но упускать такой случай нельзя. Сейчас ты значительно поднялся над своим уровнем, и настройка возможна и желательна.
Серый кокон вдруг обернул и отрезал Воса от всего мира. Когда он невольно вытянул руки, пытаясь сорвать серую оболочку, стенки кокона легко растянулись, а затем вернулись на место. Голос мага теперь доносился глухо, как сквозь вату.
– Я убрал все, что может отвлечь. Начинай настройку, просто сконцентрируйся на энергетических проекциях органов, ты знаешь, как они должны выглядеть, и сумеешь расшифровать.
Почти против собственной воли Вос заглянул в себя и больше ни на что не отвлекался. Может, опять воздействие Кванно, а может, собственное любопытство, но, начав расшифровывать собственное устройство, оторваться невозможно.
– Постарайся не увлекаться. Помнишь, я говорил, что большинство хозяев теряли человеческий облик. Это уже не настройка, а изменение. Но любой жизнеспособный организм – это идеально сбалансированный природой комплекс, вмешиваясь в один процесс, неизбежно влияешь на остальные. И чем дальше ты отойдешь от первоначального облика, тем серьезнее будут последствия. Ты ведь не желаешь до конца жизни исправлять единственную ошибку?
Больше всего на свете Восу хотелось заорать: «Я не собираюсь ничего менять!» Но он уже видел, как легко и просто очистить легкие от той дряни, что он вдыхал в технологическом мире, как разрушить формирующиеся камни в почках, как перестроить, совсем чуть-чуть, обмен веществ, чтобы начинающие разрушаться зубы вновь окрепли и не потребовали вмешательства стоматолога еще долгие годы. И глаза, отсюда воспринимаемые как нечто совершенно простое, на уровне примитивнейшей механики, требуют незначительного вмешательства: нужно слегка подтянуть склеры, укрепить сетчатку, чуть усовершенствовать радужку…
Как-то отстраненно, с торжеством ваятеля он смотрел на этот сложный комплекс систем организма. До чего же много ошибок совершила природа! Если внести изменения здесь, здесь и здесь, сбалансировать тут…
Кокон вдруг рассеялся.
– Хватит, пожалуй. По моим расчетам, тебе с лихвой хватило времени на настройку, но за изменение сейчас тебе лучше не браться.
Вос хотел было возмутиться, кокон здорово помогал в концентрации, а сейчас и аура вновь пришла в движение, и…
Боль ударила внезапно. Пронзила мелкими иголочками легкие, кулаками ударила в почки и печень, разлилась кислотным огнем по мышцам и коже. А глаза вообще пытались вырваться из раскаленных глазниц и растечься яичницей по искаженному гримасой боли лицу.
Вос взвыл, скрутился на полу в форме эмбриона, закашлялся, задыхаясь. Ну почему он никогда не думает о последствиях! Ведь можно же было отрегулировать так, чтобы перестройка организма проходила постепенно! А сейчас организм дикой болью мстил за грубое вмешательство.
