Посиделки на Дмитровке. Выпуск восьмой - страница 19

Мир на грани третьей мировой войны. Побоище удается предотвратить усилиями всего нескольких десятков человек. Среди них – полковник внешней разведки Александр Семенович Феклисов.

Дочь Феклисова Наталия Александровна узнала о тайной работе отца уже взрослым человеком. «В сорок девять лет, – рассказывает она, – я впервые услыхала, что отец занимался разведкой, работал с такими людьми, как Юлиус Розенберг и Клаус Фукс… Я была ошеломлена. В школе нам рассказывали о жестокости американского суда, без доказательных обвинений казнившего супругов Розенберг на электрическом стуле. Но даже представить себе не могла: отец встречался с этими людьми и даже считал Юлиуса Розенберга своим другом! Об этом дома никогда не было ни слова, ни намека. Мы с сестрой знали: отец – сотрудник МИДа. Он очень любил фильм „Семнадцать мгновений весны“ и не раз его смотрел. Да ведь его жизнь – материал для нескольких таких фильмов!»

Разведчиком, как говорит сам Феклисов в документальном фильме «Карибский кризис глазами резидента», он стал случайно. «Для меня предложение пойти в разведшколу было как снежный ком, упавший на голову июньским днем. Отец был стрелочником на железной дороге, я в детстве мечтал стать помощником машиниста, ну, может, даже машинистом».

Он оканчивал Институт инженеров связи, когда ему как одному из лучших студентов предложили перейти в ШОН – школу особого назначения. Ну что ж, разведка так разведка, подумал Александр, не осознавая, насколько мобилизация в КГБ изменит его жизнь.

Школа размещалась в лесу, в небольшом двухэтажном здании, обнесенном забором. Условия, обстановка – все было непривычным, почти роскошным. Комната – на двоих, кровать – настоящая, с теплыми одеялами. Перед кроватями – коврики! Все это настолько отличалось от привычной Александру обстановки – зимой он спал на сундуке за печкой, летом в сарае на дровах – что жизнь показалась просто райской. Стипендия 500 рублей (такую получали сталинские стипендиаты), приличный костюм, пальто, да еще и шляпа!

Когда он, одевшись во все новое, явился домой и положил на стол четыре сотни рублей, родители испугались. После бессонной ночи решили с сыном серьезно поговорить.

– Саша, нас очень беспокоит, что у тебя появились большие деньги. Ты хорошо одет, не бываешь дома целыми неделями. Не занялся ли ты какими черными делами?

Этого парень не ожидал. Но рассказать про школу не имел права. И стал что-то сочинять про работу радиоинженером в секретном НИИ, которое находится за городом… Чувствовал: ему не верят. И лишь потом догадался показать родителям карточку кандидата в члены ВКП (б), где указывалось, с какой суммы он платит взносы. Только это убедило отца и мать, что сын ведет честный образ жизни.

Уже через год, в 1941-м, его стали готовить к командировке в США. Наталия Александровна до сих пор удивляется: как могли отца послать в Америку? Все обстоятельства противоречили серьезности миссии. Слишком молод. Языка почти не знает. Глуховат. В юности, когда загорелся барак, где жила семья Феклисовых, он всю ночь спасал людей и под утро повалился спать прямо на холодную землю. Проснувшись, не сразу понял, что одно ухо не слышит.

И главное препятствие – не женат. В те годы всех отъезжающих в командировку за границу принимал нарком иностранных дел В. М. Молотов. «Как же это вы, голубчик, на холостом ходу? – удивился нарком. – Мы ведь неженатых не посылаем за границу, тем более – в США. Вам там сразу подберут красивую блондинку или брюнетку – и провокация готова». Поездка могла сорваться, но за Феклисова вступился кадровик, досконально изучивший личность кандидата. Парень – трудяга, способен работать сутками, всегда добивается поставленной цели. Да, не имеет опыта работы, но в Нью-Йорк необходимо срочно послать человека. В мире идет вторая мировая война, а наша резидентура в деловой столице США состоит всего из двух человек – репрессии тридцатых годов гильотиной прошлись по всем кадрам внешней разведки в Америке и Европе. Первое задание начинающему разведчику – установить двустороннюю связь с Москвой. Каким образом? Это он должен решить сам, уже на месте.