Ситуация окончательно вышла из-под контроля, когда дня через три я снова включила телик. Передавали новости. И вот, что удивительно – в одном из репортажей показали визит президента России во Францию. Президент в аэропорту был встречен делегацией, среди которых присутствовал один из французских послов с супругой. На шее супруги посла красовалась «голубая слеза» во всём своём великолепии. Женщина была довольно симпатичной, стройной в очаровательном кремовом платье и пышной шевелюрой тёмно-русых волос. Однако всё это уходило на второй план по сравнению с великолепием голубого кулона. Казалось, он вобрал в себя всю красоту окружающего пространства: всю прелесть французских долин и холмов, а как известно, во Франции довольно красивая природа.
Барсик и Русси так же внимательно, как и я, смотрели этот репортаж. Только когда на экране появилась жена посла, Русси почему-то заскулила, и я подумала, что в этом что-то есть. Поэтому я взяла с собой «сотик», нажала привычные кнопки, чтобы позвонить Кэт. Мадам Кэт ответила не сразу, а лишь со второй попытки. Возможно, она только что закончила принимать ванну, потому что в трубке слышался звук капающей воды.
– На проводе, – как обычно сказала Кэт.
– Слушай, на прошлой неделе ты как- то сказала мне, что тебе надоело скучать, – начала я свой разговор.
– К чему ты клонишь, Мари?
– К тому, что, кажется, у нас наклёвывается работка.
– Ты уверена? – с ноткой радости в голосе спросила «мадам Кэт». Она всегда радовалась, когда нам предстояло провернуть какое-нибудь дельце.
– Абсолютно.
«По следам голубого кулона»
Привычная улица, Трудовая, 27, на самой окраине Воронежа пестрела зеленью и садовыми цветами.
Эдуард нанял садовников, и вскоре земля вокруг нашего офиса была вскопана и засажена цветами. Тут же был проведён ландшафтный дизайн, так как Эдуард любил красоту, ему не хотелось превращать землю в обычный «совковый огород» с кучей сорняков и кое-как засаженными овощами. Но посадка цветов произошла в конце мая, а сейчас в разгаре лета из земли уже проклюнулись роскошные цветы. Это было действительно очень здорово: красные, фиолетовые, оранжевые пионы, георгины, чайные розы, от которых чудесно пахло, и этот запах буквально пьянил. Тут же был устроен небольшой водоём, к которому вела выложенная каменными фигурными плитами дорожка. В водоёме плавали белые и жёлтые лилии, кувшинки на длинных толстых стеблях и ненюфары – редкие водяные растения, распространённые, в основном, в странах Средиземноморья. Вокруг водоёма были сделаны великолепные скамейки, выкрашенные белой краской и при дававшие всему виду удивительное великолепие.
Да, несомненно, в жилах Эдуарда текла кроме русской крови и кровь английская – он был склонен к порядку, великолепию; причём этот порядок был сродни английскому. Словом, окружающий интерьер вокруг нашего дома неожиданно изменился в лучшую сторону. Тот самый домик, который я увидела больше года назад, преобразился в настоящую достопримечательность окраины Воронежа. Снаружи дом был обшит импортным материалом, обычные окна были заменены на пластиковые. Вместо привычных штор с гардинами красовались пластиковые жалюзи, которые, когда их закроешь, погружал внутренний интерьер дома во мрак, и можно было легко укрыться от палящего Солнца. А жара, действительно, стояла невыносимая, поэтому приходилось прибегать к «услугам» жалюзи всё чаще и чаще. Да, и внутри дома всё стало совсем по-другому. Эдуард купил мебель ту, которой обычно пользуются в престижных офисах: пластиковые столы, стулья, оргтехнику, компьютерные столы. Здесь же в крупных горшках на окнах стояли офисные растения.
