Послание к Колоссянам и Послание к Филимону. Полнота и свобода - страница 2

Может быть, дело в том, что комментарии редко пишут пасторы? Опасность для «верных братьев», укорененных во Христе, лежит не в ложных учениях, которые приходят извне, не из христианской церкви; свидетели Иеговы, например, которые исповедуют Христа лишь как высшее человеческое создание, находят своих сторонников обычно среди сбившихся с пути прихожан церкви и разочарованных язычников, но редко среди истинных верующих. Нет, опасность для ревностного новообращенного исходит изнутри, она находится в самой церкви: это учение, которое в целом даже подчеркнуто христианское, но которое находится под воздействием мирского духа в большей мере, чем осознает это церковь.

Такова, думается, была обстановка в Ликийской долине. И дело не в том, что эти христиане были слабы духом или легко поддавались искушениям, с готовностью откликаясь на призыв иудейских или языческих учителей: именно вся религиозная ситуация в целом – дух синкретизма – угрожала церквам, чистоте новой веры.

Безусловно, так бывает всегда. Христианские церкви никогда не будут ограждены от интеллектуального и духовного давления и новомодных веяний своего времени. Когда мы обращаем свой взор в прошлое, на ушедшие поколения, мы видим это ясно, но гораздо труднее для нас честно признаться в этом самим себе, в наше время.

Теперь эта опасность становится все более ощутимой угрозой. Разделения возникают, только когда внутри самих христианских церквей начинают появляться лидеры, ревностно и убежденно проповедующие истины, ближе стоящие к духу времени (а за этим стоят, как известно христианам, враждебные злые силы), чем к учению Христа (2:8). Именно в такой обстановке новое и энергичное представление веры «звонило во все колокола» и вызывало отклик и готовность воспринимать услышанное.

В качестве иллюстрации этой мысли можно сослаться на многих комментаторов, писавших о начале распространения гностицизма[3] в Колоссах (это развитое во всей полноте вероучение наибольшую угрозу представляло для Церкви во II и III вв.). Доктор Норман Перрин совершенно прав, когда говорит, что «на раннем этапе своего развития гностицизм был не движением, а скорее духовным настроем»[4]. Именно такой духовный настрой, такие широко распространившиеся веяния, собственно говоря, и увели многих христианских учителей от Христа (хотя они думали, что обретают большую духовность). Безусловно, они воспринимали все иначе. Но Павел дарованной ему Богом мудростью эту опасность распознал. Поэтому он и пишет ставшее знаменитым послание, в котором звучат исполненные любви предостережения, приводится ясное учение и дается четкий анализ ситуации, а лейтмотивом звучит упорный призыв оставаться верными той истине, которая с самого начала завоевала сердца колоссян.

Свидетельства заблуждений, которые вызвали такую озабоченность Павла, и размышлений о насущных проблемах, которые вообще остались без ответа, нужно искать в самом послании. Мы сможем распознать их, если исследуем, каким образом Павел отвечает на их нужды. Здесь есть очевидная трудность. Привычка «читать между строк» требует осторожности! Но и догматизм обычно не соседствует с мудростью. Все же следует сделать попытку разобраться в этом. Внимательный исследователь Послания к Колоссянам может составить для себя список тех основных особенностей новой «духовности», которая столь настоятельно рекламировалась. Без всяких претензий на полноту я предлагаю перечень наиболее легко распознаваемых тем, которые красной нитью проходят через все послание.