После гегемонии. Что будет с ними и с нами - страница 6

Важно определить сотрудничество как взаимное приспособление, а не рассматривать его просто как отражение ситуации, в которой общие интересы перевешивают конфликтующие. Другими словами, нам необходимо проводить различие между сотрудничеством и просто фактом наличия общих интересов. Это различие необходимо, потому что иногда разногласия преобладают даже при наличии общих интересов. Поскольку общие интересы иногда ассоциируются с сотрудничеством, а иногда с разногласиями, сотрудничество, очевидно, не является простой функцией интересов. Особенно там, где неопределенность велика, а акторы имеют разный доступ к информации, препятствия для коллективных действий и стратегических расчетов могут помешать им реализовать свои взаимные интересы. Само по себе существование общих интересов недостаточно: необходимо также наличие институтов, снижающих неопределенность и ограничивающих асимметрию информации.

Используя определения сотрудничества и международных режимов, данные в главе 4, в главах 5–7 представлена моя функциональная теория международных режимов. В главе 5 используются теория игр и теория коллективных благ, чтобы доказать, что «возникновение сотрудничества между эгоистами» (Axelrod, 1981, 1984) возможно даже при отсутствии общего правительства, но что степень такого сотрудничества будет зависеть от существования международных институтов, или международных режимов, с определенными характеристиками. Теория рационального выбора позволяет нам продемонстрировать, что пессимистические выводы о сотрудничестве, часто ассоциируемые с реализмом, не обязательно обоснованы, даже если мы принимаем предположение о рациональном эгоизме. Далее в главе 6 с помощью теорий провала рынка в экономике, а также более традиционной теории рационального выбора разрабатывается функциональная теория международных режимов, которая показывает, почему правительства могут создавать режимы и даже соблюдать их правила. Согласно этому аргументу, режимы способствуют сотрудничеству не за счет внедрения правил, которым государства должны следовать, а за счет изменения условий, в которых государства принимают решения, руководствуясь собственными интересами. Межнациональные режимы ценны для правительств не потому, что они навязывают другим обязательные правила (это не так), а потому, что они дают возможность правительствам заключать взаимовыгодные соглашения друг с другом. Они расширяют возможности правительств, а не сковывают их.

В главе 7 мы ослабляем наши прежние предположения о рациональности и узком эгоизме. Сначала в ней исследуются последствия отхода от предпосылки классической рациональности путем более реалистичного предположения, что принятие решений обходится правительствам дорого. То есть правительства действуют в условиях «ограниченной рациональности» (Simon, 1955), а не как классически рациональные акторы. При таком допущении режимы не заменяют собой непрерывные расчеты собственных интересов (которые невозможны), а скорее обеспечивают правила, которых придерживаются и другие правительства. Эти правила могут предоставлять правительствам возможность связывать своих преемников, а также делать политику других правительств более предсказуемой. Сотрудничество, развивающееся благодаря осознанию ограниченной рациональности, не требует от государств принятия общих идеалов или отказа от фундаментальных принципов суверенитета. Даже эгоистичные акторы могут согласиться принять на себя обязательства, исключающие расчеты о выгоде в конкретных ситуациях, если они считают, что в долгосрочной перспективе это приведет к лучшим последствиям, чем отказ от принятия каких-либо правил или принятие любого другого политически осуществимого набора правил.