Кирюша только мой ребенок.
Таиров потерял право называться его отцом, когда предал меня. Да еще так грязно. С моей подругой. И еще неизвестно с кем. Теперь понимаю, что любовницы могли быть у него и раньше.
Но в этом нет смысла копаться. Нет смысла ничего выяснять. Между нами все кончено.
— И когда же ты успела залететь? — мрачнеет Таиров, его губы презрительно кривятся. — Сразу после нашего развода?
Надо же. Как будто даже оскорбляется.
А когда сам изменял, то у него никаких вопросов не возникало.
Ну что же… отношения с другим мужчиной после развода только в больном мозгу Таирова можно назвать изменой.
— Не твое дело, — говорю без эмоций.
Однако Таирова несет.
Взгляд у него горящий. И в то же время… пустой. Он продолжает смотреть на Кирюшу так, будто ничего не видит перед собой.
Обнимаю сына еще крепче.
Безотчетный инстинкт срабатывает.
Малыш хихикает. Хватает прядь моих волос, выбившуюся из прически. Тянет к себе.
А я смотрю на то, как стремительно меняется выражение лица Таирова. Как становится все более мрачным, ожесточенным.
Теперь и мне самой все сильнее не по себе.
— Быстро же ты утешилась, — хмыкает. — И с кем? Кто этот подонок?
Ты… ты этот подонок, Таиров.
Но правду никогда не узнаешь.
Дверь подъезда хлопает.
Невольно смотрю туда. Выдыхаю, заметив Кузнецова. Просто вижу его и становится легче. Сразу ощущается поддержка.
Он сразу идет к лавке. Бросает взгляд на Таирова. От чего мой бывший чуть ли не на дыбы встает.
Вена на его виске готова взорваться. Челюсти стиснуты. А ноздри раздуваются так, что странно, как пар не идет.
— Ты… с ним? — выдает издевательским тоном Таиров, в его глазах вспыхивает жгучая ненависть. — С этим?
Снова на меня смотрит.
— И давно? — буквально выплевывает, качает головой. — Ну по ходу давно, раз он тебе ребенка успел задеть.
— Ты кто такой? — шагает к нему Кузнецов. — Почему в таком тоне говоришь с моей женщиной?
— Я ее муж! — чеканит Таиров. — Как хочу, так и говорю. Как заслужила.
И опять его темные глаза впиваются в меня.
Смотрит, будто на предательницу.
Какой абсурд…
Сам изменял. Наверняка, годами. А меня после развода в покое оставить не хочет. Ему словно не дает покоя то, что я могу быть счастлива без него.
— Ну ты и… — Таиров не договаривает до конца.
Однако по его тону понятно, какие определения, по его мнению, заслуживаю.
— Такого не ждал, — добавляет, сжимая кулаки.
Кузнецов встает между нами. Перед моим бывшим. Закрывает меня и сына от его потемневшего взгляда.
— Уезжай, — произносит хрипло. — Здесь тебе никто не рад. Тут ты никому не нужен.
— Это ты мне говоришь? — резко выдает Таиров.
— Тебе, — спокойно отвечает Кузнецов. — Пора тебе. Не понял? Нечего ребенка дергать. И Веру.
15. 15
Обстановка накаляется. Напряжение между мужчинами ощутимо физически. И кажется, достаточно искры, чтобы они схлестнулись.
Ощущение, будто за секунду до взрыва.
— Виктор, пожалуйста, — взволнованно окликаю Кузнецова.
К Таирову даже обращаться не хочу. Не могу. Бесполезно это. И вообще, он мне неприятен. Видеть его не могу. Не то что общаться, говорить даже так.
Кузнецов оборачивается.
— Нам пора, — добавляю.
И глазами стараюсь показать «прошу тебя».
Он едва заметно кивает. Хотя понятно, что если бы не я, не Кирюша, то разговор с Таировым пошел бы совсем иначе.
Однажды у них уже до драки дошло.
Невольно перевожу взгляд на бывшего.
Он словно еще злее становится. Прямо кипит весь. И по глазам видно, и по самой его позе.
