Крепче сжимаю мобильный.
— Хочу на выходных прилететь, — говорит Кузнецов. — Что скажешь?
5. 5
— Прилетай, — вылетает у меня прежде, чем я успеваю подумать.
Как-то само по себе получается, и я вдруг осознаю, насколько сильно скучала по нему.
Мне и правда хочется увидеться, поговорить.
Хотя Кузнецов не слишком разговорчивый человек. У него всегда все четко и по делу. Но общаться с ним интересно.
— Работать будешь? — спрашивает он.
— Нет, выходные.
— Это хорошо, — замечает Кузнецов.
Тут меня зовут из кухни.
— Извини, — говорю. — Нужно идти. Я еще в ресторане. Давай попозже созвонимся.
— Я тебя наберу.
На кухне мне опять тяжело сосредоточиться. Мысли постоянно ускользают не в ту сторону.
Думаю про Кузнецова.
Знаю, нужно что-то решать.
Между нами ничего нет и не было. Все прошедшее время общаемся как друзья. Но это и понятно.
Как могло сложиться иначе?
Сначала моя беременность. Потом Кирюша был совсем маленький, и я, конечно, от него не отходила.
У Кузнецова тоже своих дел хватало. Работа у него серьезная. Бывает, что может уехать на несколько недель. Без связи. Но он все равно периодически звонил. Приезжал. Мы время от времени виделись.
И вот мой сын уже может оставаться с няней. Я выхожу работать. Кузнецов появляется чаще.
Разговора пока не было, но все идет так, что…
Одной тяжело. Очень. Бывает, накатывает. Хочется поддержки, сильного плеча рядом. Но я уже один раз обожглась. Отношений с Таировым мне хватило. И кажется, до конца жизни.
Кузнецов человек серьезный. По нему чувствуется какой он. Слово держит. Трудно представить, чтобы врал, изменял.
Однако разве я могла представить, что Таиров — предатель?
Нет, параллели между ними проводить глупо. Слишком разные. Казалось бы, оба властные, авторитарные. Если не знать их близко, то может показаться, будто очень похожи.
Но в реальности между этими людьми настоящая пропасть.
Таиров давит. Даже угнетает. Причем это у него само по себе выходит. Вряд ли он отслеживает, намеренно так себя ставит.
А Кузнецов — другой.
Например, мою работу он не одобряет. Считает, женщина должна заниматься домом, детьми. Однако против моих решений ничего не говорил. Ни разу. Как я считаю, как хочу, пусть так и будет.
От Кузнецова никогда не ощущаю давления. Лишь поддержку. Помощь. Иногда достаточно просто поговорить. Даже от нескольких его рубленных фраз мне становится легче, спокойнее.
Вот и сейчас.
Казалось бы, ну о чем мы таком говорили?
А от сердца тяжесть отлегла.
Но одно дело — просто общение. И совсем другое — новые отношения. Не думаю, что готова сейчас.
Если совсем честно, то не думаю, что буду когда-нибудь готова.
Слишком сильно я любила Таирова. В прошлом. Первое время после его измены ощущала себя в какой-то тихой агонии.
Меня тогда беременность спасла.
Я же понимала, что нельзя нервничать. Нельзя допускать стресс. Потому одергивала себя, старалась все неприятное отбрасывать, переключать внимание.
Не сразу, но у меня получалось.
А потом все равно наказывали мысли о прошлом.
Память словно издевалась надо мной. Подбрасывала самые яркие моменты. Наше знакомство. Наш первый поцелуй. Наша свадьба. И потом — столько всего в голове кружилось, что сразу и не обрубить.
Я была счастлива с ним. Отдавалась всем сердцем. Не представляла себя без Таирова.
Это казалось таким естественным. Будто мы были вместе всегда. Будто это судьба.
Душа разрывалась от боли. Кровоточила.
