Политических убеждений у меня нет. И я не имею ничего против натурального меха и сафари в Кении, что же касается секса – за последние три года Эс-Суэйра выдула из меня даже воспоминания о нем, занесла их песком и похоронила под набегающими друг на друга волнами.
И вот теперь – разговор с малознакомым мужчиной о мимолетной связи. Как мило.
– На мимолетную связь может рассчитывать любой, – поигрывает ножом Алекс. – Но не всякий оказывается к ней готов.
– А лично я – могу?
– Можете. При условии, что вы – нимфоманка. И вам все равно с кем спать.
– В противном случае…
– В противном случае секс со мной не доставит вам никакого удовольствия. Как и большинству женщин.
Шокирующее откровение, оценить его по достоинству мешает вновь появившаяся Кондолиза с одинокой тарелкой для mademoiselle, нарочно или не преследуя никакого умысла – но она позабыла о сыре и капусте, можно ли считать крошечный сосуд с соусом компенсацией?..
Устраивать скандал я не стану.
– Хотите еще поговорить о сексе? – интересуется Спаситель мира.
– Пожалуй, нет.
– Тогда вернемся к вам. Ваши волосы…
Не короткие и не длинные, не темные и не светлые, что-то среднее. Какими бы они ни были – страсти в них больше не запутаться. А ведь меня многие считали страстной, иногда – чересчур; человек, бывший моей l’amour, отбыл в неизвестность именно с этим убеждением. Осев в Эс-Суэйре, я совсем махнула на себя рукой.
Чтобы не сказать – опустилась.
Это особенно бросается в глаза на фоне холеной физиономии Алекса. «Хлыщ» – назвал его Доминик. Справедливое замечание.
– …А что – мои волосы? Вам не нравится прическа?
– Мне совершенно все равно, какая у вас прическа. Но если бы вам пришлось выбирать, вы бы отрастили их или наоборот – постригли самым кардинальным образом?
– Я уже выбрала.
– Это не ответ. Отрешитесь от события, которое загнало вас в такую дыру. Что бы вы выбрали?
Тест-драйв продолжается, даже забавно.
– Я бы постриглась. Очень коротко.
– Так я и думал, – удовлетворенно хмыкает Алекс.
– Мне развить эту тему или вы сами разовьете?
– Тут и развивать нечего. Все, что можно было узнать о вас, – я узнал из вашего письма.
– Странно. В нем не содержалось никаких биографических данных. И никаких ссылок на косметические, кулинарные, сексуальные и иные предпочтения. И о состоянии ротовой полости там не было ни слова. Только подпись.
– Я умею читать между строк, Саша.
– Кто бы сомневался! – Достаточно ли иронично это прозвучало? – Что же такого интересного вы вычитали?
– У вас есть чувство юмора, – принимается загибать пальцы Алекс. – Вы обладаете вкусом, энергичны, умеете убеждать, умеете взглянуть на вещи с неожиданного ракурса, вы русская, наконец…
– Это так важно?
– Это важно. Позже я объясню вам – почему… И потом – вы хороши собой.
Ха-ха.
– Не красавица, конечно, – тут же поправляет себя Алекс. – Далеко не красавица. Но в вас есть то, что обычно называют шармом. Изюминкой.
– Это вы тоже почерпнули из письма?
– Это – нет. Это я увидел уже по приезде сюда. Это можно считать бонусом. Дополнительными баллами.
– Дополнительными – к чему?
– Я объясню вам. Позже.
– После завтрака?
– Позже – значит позже.
Письмо не выглядело ни особенно оригинальным (на мой взгляд), ни особенно длинным, две с половиной страницы, напечатанные на пишущей машинке. Не такой старой, чтобы на ней было совсем уж неудобно работать, Доминик называет ее «portative»
