Вика в первое время ломала голову над вопросом, откуда берутся желтые листья, если никогда не бывает зеленых? Похоже, каким-то образом листья сразу вырастали желтыми, красными, даже сухими, чтобы опасть и дать место новой листве.
Самым губительным для человечества оказалось не изменение привычной географической картины и вынужденное переселение с родных мест, и даже не ограничение ресурсов (топлива, например, достать было очень сложно, и автомобили остались у военных и предпринимателей, занимающихся снабжением, перевозками). Главной трагедией, которую, впрочем, особо верующие преподносили как долгожданное благо человечества, – стало исчезновение доступного интернета. Пока люди приходили в себя от всеобщего горя и отчаянно привыкали жить по-новому, строить другое общество, изменять законы с ориентацией на неведомые ранее реалии, военные, сразу захватившие власть, провели ряд законов о недопустимости свободного интернета. То, что у власти встали военные, лично Вика считала логичным. Кому еще рулить в затянувшейся ситуации чрезвычайного происшествия? Но отсутствие интернета делало жизнь обывателя трудной, лишая свободного общения, доступа к информации, знакомства с свидетельствами очевидцев и, что особенно было болезненно для Вики, поиска нужных людей. Интернет оставался для ведомств, больниц, многофункциональных центров, но никаких личных имэйлов, социальных сетей и сайтов больше не существовало. Любые попытки несанкционированного выхода в сеть практически моментально отслеживались и жестко пресекались.
Отсутствие доступного интернета сделало невозможным понимание общей картины катастрофы. Долгое время думали, что нападение случилось только на Россию, и эти предположения лежали в основе первых регулярных радиопередач, которые были запущены в эфир военными для гражданского населения. И хотя оставались люди, разбирающиеся в технологиях, умеющие каким-то непостижимым для Викиного мозга образом подключиться к мировой сети, верить транслируемой ими информацией решались не все. Да Вика и сама не сказала бы наверняка, что было правдой, что – нет, но внутренние чувства иногда подсказывали ей, какая информация правдива. Бывало, когда она слышит про что-то интересное, спросит себя: правда или нет, а тело отвечает. Если кольнет что-то в правой руке – правда, если в левой – ложь. На близких проверяла: работает. Вычислила сестру, которая втихаря подкармливала своего любимого, когда продукты доставались очень тяжело. «Ребенка объедаешь!», – упрекала мать, переживая за новорожденного Максимку. Вике тогда было важно понять – любит сестра своего избранника, или так, гормоны играют. И именно она настояла, чтобы та привела его домой. Родители смирились не сразу – какие мужья, 16 лет девчонке. Но так было лучше для всех, да и муж сестры оказался человеком надежным. Немного побыл на иждивении, затем сориентировался, стал добытчиком не хуже Вики одно время. А год назад ушел на обязательную службу, оставив сестру в приятных хлопотах о новорожденном.
Когда Вика приняла эту свою способность, она попробовала тестировать новую информацию. Безотказно работало это Викино свойство только при прямом общении. Если, допустим, человек, передавший информацию, ушел, и Вика спрашивала не его, а себя саму, правда, мол, то тело либо молчало, либо отвечало слабо. Как будто был необходим какой-то коммуникативный симбиоз, помогающий Викиным рецепторам узнавать истину и сигнализировать о ней хозяйке. Часто во время разговора она просто забывала задать такой вопрос, а бывало, что слушает собеседника, а про себя уже спрашивает, а собеседник при этом наблюдает остекленевший взгляд и какую-то заторможенность – пугается, и коммуникативная связь прекращается. Не разобралась до конца Вика с этим своим полезным свойством или механизмом – как тут скажешь правильно? Не умела еще грамотно пользоваться, но поняла точно: если тело ответило, то сто процентов так и есть. Единственным подвохом тут был следующий. Человек мог искреннее верить в информацию, которая могла быть не верной, ошибочной, но Вике тело отвечало, что человек говорит правду. Поэтому имело смысл пользоваться этим инструментом, только общаясь с осведомленными людьми.
