Семь лет спустя. Амина
– Мама, ты надолго уезжаешь? – в третий раз за вечер спросила меня Алинка.
– Нет, к Новому году обязательно вернусь.
– Это через пять дней?
– Угу, – кивнула я, погладив все никак не желавшую засыпать дочь по голове.
Поправила одеяльце и потрогала ухо плюшевого медведя, без которого дочь и вовсе отказывалась ложиться.
Вроде уже большая, но всё ещё такая кроха.
– Мне пора, солнышко. У меня поезд через час.
– Хорошо, – тяжко вздохнула Алина.
– Слушайся дядю Данияра.
– Хорошо-о, – протянула дочь.
Только в это её «хорошо» слабо верилось. Уж какая у меня росла егоза, я сама иногда поражалась. Что же до брата, то ездила она у него на шее едва ли не с самого рождения. Как только сидеть научилась, так на шее и поехала, а до этого на руках каталась.
Но сам виноват. Не надо было вестись на красивые глазки и ангельский голосок.
– Точно-точно? – Я чмокнула её в нос.
– Точно, мама! – возмущённо поморщилась Алинка.
– Тогда, – я посмотрела в темные глазки дочери, – пусть тебе приснится папа, моя милая.
– Пусть мне приснится папа. – Дочка крепче обняла медвежонка и закрыла глаза. – И мама, – добавила она.
– И мама. – Я нежно погладила дочь по волосам и, глубоко вздохнув, вышла из комнаты.
Из кухни показался Данияр.
– Уснула?
– Почти. – Я прошла прямиком к вешалке. Бросила взгляд на часы. – Блин, опаздываю!
– Пробок почти нет, успеешь. Твой хахаль тебя не подвезет? – с усмешкой спросил брат, привалившись к косяку.
Я красноречиво посмотрела на него.
– Рома не мой хахаль. Он – мой жених.
– Был бы женихом, давно бы женился на тебе.
– Я тебе уже миллион раз говорила – я не готова.
– Семь лет не готова? – скривился Дан. – Ну-ну. Когда будешь готова, он уже перед сном вставную челюсть будет в стаканчик класть.
– Да ну тебя! – Я кинула в брата свою шапку.
Он увернулся и, посмеиваясь, отдал мне обратно.
– Ладно тебе, мелкая. – Напялил мне её едва ли не до носа. – Иди уже, а то и правда за поездом побежишь. Хорошей тебе командировки.
– Спасибо. – Я звонко чмокнула брата и, забрав с полки дорожную сумку, поспешила на выход.
Такси уже ждало меня у подъезда. Только села и машина тронулась, написал Рома.
«Ты уже на вокзале?»
«Ещё нет, еду».
«Хорошей поездки. Напиши, как приедешь в Питер».
«Хорошо», – ответила я и, подумав, добавила следом три сердечка.
В ответ получила пять поцелуйчиков и сунула телефон обратно в карман. Пристегнулась и задумчиво уставилась в окно. В этом году было как никогда много снега. Даже в Москве, а в Питере, говорят, и того больше.
Машинально я повертела кольцо на безымянном пальце. Посмотрела на переливающиеся бриллианты. Наверное, Данияр прав. Мне пора определиться с будущим. Ромка был рядом в самые трудные моменты моей жизни, а я… Я всё никак не могла перешагнуть через прошлое.
Алина росла и с каждым днем все больше походила на Рената. А он… Небеса услышали мои молитвы и, мы больше не встречались. В день, когда он забрал свидетельство о разводе, я получила от него лишь фото этого самого свидетельства и сухое: «Ты свободна».
Не стала ему отвечать. Тогда меня мучил токсикоз, и единственное, чего я желала, – чтобы все наконец закончилось. А свобода… Свобода – понятие относительное, особенно если она заключается в расставании с мужчиной, которому я отдала себя до последней капли.
***
Санкт-Петербург встретил меня настоящей метелью. Мело так, что видно ничего не было. Снежинки летели в лицо, кололи щёки, падали за воротник.
