- Что ты здесь делаешь?! Я сказала тебе больше не приходить, а ты мало того, что являешься сюда, еще и устраиваешь такой спектакль! Ты хоть представляешь, что теперь будет? Меня мать поедом съест!
Мирон всовывает руки в карманы брюк и расслабленно пожимает плечами:
- Так соглашайся на мое предложение и никто тебя доставать не будет.
- Продать ребенка?? Я уже все тебе сказала!
- Выйти замуж. Скажем так, я учел твои возмущения и доработал свое предложение. Поженимся и я стану официальным отцом этого ребенка. Наш брак будет фиктивным, можешь не переживать об этом. Мне нужен только наследник. Или наследница – не принципиально. С женщинами у меня проблем нет, так что принуждать тебя ни к чему не стану.
- Если с женщинами проблем нет, то что тогда просто тебе не родит какая-нибудь другая? – парирую я.
- Я бесплоден.
- Угу, я уже такое слышала где-то, - фыркаю, - у вас, Барских, это особая семейная черта, похоже.
Но Мирон говорит без тени улыбки:
- Я действительно бесплоден. Я пытался завести детей со своими девушками, и, когда не получилось, нашел даже суррогатную мать, но прошел полное обследование и… диагноз вот такой.
Стушевавшись, я смущенно тру висок пальцами. Если все действительно так, то не стоило ерничать. Мне становится не по себе, стыдно даже. Я же знаю, каково это, когда долго не получается забеременеть, а тут у Мирона вообще возможности завести детей нет, а я еще и подшучиваю.
- Извини, - бормочу я виновато.
- Все нормально. Со своим диагнозом я уже смирился. Давай вернемся к нашему разговору, - сдержанно, с подчеркнутой холодностью говорит Мирон и опускается на компьютерный стул, - вопрос простой: ты хочешь вернуться к Игнату?
Я вздрагиваю, словно меня плеткой по спине хлещут. Больно от одного только вопроса. Я ведь люблю его до сих пор, как бы глупо это ни звучало. Даже несмотря на все, что он сделал… Было бы легче, если бы после предательства мужа сразу бы и чувства растворились. Но нет. И от этого больнее вдвойне.
- Он меня предал. Изменил мне с моей подругой, поверил в подставное видео и выгнал меня беременную, - говорю глухо.
- Это я уже знаю. Я спросил о другом. Ты хочешь вернуться к Игнату? – настаивает на своем Мирон.
Опускаю голову, но все равно кожей чувствую его цепкий взгляд. Острый, внимательный, словно он малейшую мою реакцию готов считать.
- Я хочу сделать тест ДНК и доказать ему, что этот ребенок действительно от него. Что я никогда не изменяла. Но я… - шепчу и зажмуриваюсь, мотая головой, - я, наверное, никогда не смогу забыть, как он меня выставил за дверь, не став даже слушать объяснений. Не поверив мне. Не знаю, почему Игнат вдруг решил пройти обследование и действительно ли он тоже бесплоден, но… я лишь хочу справедливости. А потом просто жить и воспитывать своего малыша…
Мирон откидывается на спинку кресла, медлит с ответом и лишь потом кивает:
- Похвально. Результаты могут быть и липой, но реальное подтверждение мы получим только после теста ДНК.
- Знаю. Я жду десятой недели. В лаборатории сказали, что только с этого момента результат будет достоверным, - бормочу, нервно теребя край футболки.
- А ты не думала о том, что Игнат, узнав о том, что ребенок все-таки его, захочет тебя вернуть?
- Мне все равно, что он там захочет, - отрезаю резко, - я просто хочу доказать, что всегда ему была верна. Что я честная женщина и никогда никого не предавала.
