– Я обязательно устроюсь на работу, – пообещала я. – Завтра же устроюсь. И письмо твоё Дедушка Мороз получит, и… Не знаю, как насчёт платья, а домик… Посмотрим. Что ты ещё написала в письме?
– Ролики. И новую палочку для тебя. Он мне подарит, а я тебе подарю.
– Солнышко ты моё.
Встав, я обняла сидящую на стуле дочь и поцеловала в волосы. Да, трость давно надо было поменять, но всё было не до того. А сейчас и подавно не до того будет.
Укладывая дочь спать, я уже знала, что буду делать. У моей малышки обязательно будет Новый год.
В конце-то концов, у неё есть отец! Он ушёл, а не умер. Несколько минут смотрела на уснувшую Милану – копию своего отца. Он всегда подчёркивал, что дети на него похожи, гордился.
Взяла телефон и, выйдя на кухню, прикрыла дверь.
– Алло!
Сердце сильно застучало в груди. Рус взял буквально на втором гудке.
– Какая же ты навязчивая, – ответил мне далеко не Рус. Голос у неё был приятный, мягкий, хоть сейчас и звенел злобой. – Отстань от мужика. По-хорошему отстань. Ты из него и так все соки высосала.
– Я с тобой не буду это обсуждать. Дай трубку Руслану. Мне нужно поговорить с ним о дочери.
– Решила им с помощью ребёнка манипулировать?
– Я не собираюсь им манипулировать. У него обязанности есть.
– Если ты будешь давить на Руслана с помощью ребёнка, мы сделаем проще. Заберём у тебя дочь.
– Что?! – Я поперхнулась воздухом. Сердце застучало ещё чаще.
– Что слышала. Ты всё равно не можешь ребёнка растить. У Миланы есть нормальный отец, зачем ей мать-хромоножка?
– Да пошла ты! Сука!
Я бросила телефон на стол и прижала ладонь к губам, а голос любовницы Руслана так и звучал в ушах. Дышать было нечем. Я открыла окно, но это не помогло. Стены будто сдвигались, наваливались на меня, грозя похоронить под собой.
Не помня себя, я бросилась в коридор и надела сапоги. Схватила пуховик и трость.
Как спускалась в лифте, не помнила, как прошла до двери подъезда – тоже. Оказалась на улице и несколько раз глубоко вдохнула. Сдавливающие грудь рыдания вырвались, и я взвыла, стоя под мокрым снегом. Моя дочь хочет кукольный домик и ролики. Ролики…
Сколько времени? Кажется, Детский мир работает до десяти. Я пошла вперёд по превратившемуся в кашу снегу. Спотыкалась, едва не падала. Трость увязала, глаза застилали слёзы, но моя малышка хотела ролики и домик. И…
Автомобильный гудок резанул по ушам. Я повернула голову и ослепла от ударившего по глазам света фар. Отшатнулась, но было слишком поздно. Адская боль в ноге, грязь и голос Ланы в ушах – «зачем ей мать-хромоножка».
Рита
– Спокойно, не шевелитесь.
Я приподнялась, опираясь на руку. Холодная мерзкая жижа пропитала рукав, я была в ней с ног до головы. Бедро болело жутко, я плохо понимала, где боль начинается и где заканчивается.
– Предлагаете мне лежать в грязи?
Мужчина помог мне встать. На нём было тёмное пальто – только это я и смогла различить. Ещё хмурый взгляд из-под бровей и ненавязчивый запах дорогого одеколона.
– Вас не учили смотреть по сторонам, когда переходите дорогу? – с укором спросил он, однако злости в его голосе не было.
– М-м… – Боль пронзила от бедра до самой лодыжки.
Я осмотрелась, ища трость.
Она отлетела в сторону и лежала метрах в трёх. Незнакомец перехватил мой взгляд и, оставив меня у машины, сходил за тростью. Вернулся и, открыв дверцу, показал мне на сиденье.
– Садитесь. Нужно проверить, что с вами.
