Итак, она вернулась к эпизоду со своим рождением. Казалось, что это воплощение не такое уж давнее, но она не могла назвать точно дату. Ее звали Элизабет.
Я уже подросла, у меня есть брат и две сестры… Я вижу обеденный стол… Мой отец тоже здесь… Это Эдвард[7]. Отец и мать снова ссорятся. На обед у нас картошка и бобы. Отец в гневе из-за того, что еда холодная. Они часто ссорятся. Отец много пьет… Он бьет мою мать[8]. Он толкает детей. Он уже совсем не тот, что прежде. Мне он не нравится. Хочу, чтобы он ушел.
Она говорила в точности так, как говорят дети.
Во время наших сеансов я задавал совсем иные вопросы, а не те, которые обычно используются в ходе традиционной терапии. Скорее я пытался быть проводником Кэтрин. Мы пытались рассмотреть целую жизнь за час или два в поисках определенных травматических событий, которые отравляли ее нынешнюю жизнь. В традиционной терапии уделяется большее внимание деталям и сеансы идут медленнее. Каждое слово, произнесенное пациентом, анализируется в поисках скрытого смысла и подтекста. Каждое выражение лица, каждое движение, каждая интонация учитываются терапевтом и анализируются. Тщательно рассматривается каждая эмоциональная реакция. Все поведенческие реакции кропотливо складываются в целую картину. На сеансах же с Кэтрин мы могли пробежать несколько лет за одну минуту, словно мчали на полной скорости по дорогам на «Инди-500»… пытаясь отыскать в толпе собственные лица.
Я снова вернулся к Кэтрин и попросил ее продвинуться в этом воплощении немного вперед.
Теперь я уже замужем. В нашем доме есть одна большая комната. Мой муж – блондин. Я не знаю, кто это[9]. У нас пока нет детей. Он очень мил со мной… мы любим друг друга и мы очень счастливы вместе.
Как видно, ей удалось ускользнуть из-под гнета родительского дома. Я спросил, может ли она назвать место, где они живут.
Бреннингтон?[10]Я вижу книги в забавных старых обложках. Одна из них закрывается на ремень. Это Библия. Я вижу огромные причудливые буквы. Это гаэльский язык.
Тут она произнесла несколько слов, которые я не разобрал. Был ли это гаэльский или нет – не знаю.
Мы живем в глубине материка, не на побережье. Область… Бреннингтон? Я вижу ферму с овцами и свиньями. Это наша ферма.
Она пошла далее во времени.
У нас два сына… Старший женится. Я вижу церковный шпиль… церковь очень старая, каменная.
Внезапно у Кэтрин заболела голова. Боль была сильной, из-за нее Кэтрин терла левый висок. Она сказала, что упала на каменные ступени, но потом ей стало лучше. Она умерла в очень пожилом возрасте, в своей постели, и вся семья была рядом с ней.
После смерти она снова выплыла из своего тела, но в этот раз без всякого замешательства.
Я погружаюсь в яркий свет. Это прекрасно; он дает энергию.
Она отдыхала после смерти перед следующим воплощением. Несколько минут она сидела в тишине. Внезапно она заговорила, но уже не в прежней неспешной манере, шепотом – ее голос стал хриплым и громким, неколебимым.
Наша задача – учиться, чтобы стать подобным Богу через знания. Мы так мало знаем. Вы здесь, чтобы учить меня, а мне надо столь многому научиться. Через знания мы приблизимся к Богу, а затем сможем отдохнуть. Затем мы вернемся, чтобы учить остальных и помогать им.
Я потерял дар речи. Это были наставления после смерти, из промежуточного состояния. Откуда она брала эту информацию? Голос ее был совсем не похож на голос Кэтрин. Она никогда не говорила в такой манере, используя данные выражения. Даже интонации в корне отличались от ее собственных.
