Майор, увидев из окна Долотова, открыл ему дверь.
– Ты всегда ко времени. Меня одного тут голодом морят. Может быть, в твоем присутствии быстрее накормят.
– А ты мне помогал? – донесся из соседней комнаты голос Екатерины Кирилловны.
– Иван Иванович, заступись! Я руководил доставкой дров…
– …досматривая последний сон, – в тон ему докончила Екатерина Кирилловна.
Она вышла в кухню и крепко, по-мужски пожала капитану руку.
– Ну что же вы забрались в кухню? В комнату заходите.
– А где же ваше семейство? – спросил Долотов. – Что-то тихо у вас сегодня.
– Старшие в школе, а Вовка в детском саду. Еле удалось уговорить мамашу. То всё твердила, что ребенку нужен здоровый детский коллектив, и определила его в детсад. А теперь она дома, так ей, видите ли, скучно, и она решила сама заниматься им.
– Ну и моралист из тебя, – ласково усмехнулась Екатерина Кирилловна. – Попадись такой к нам в школу – детей уморит.
Требовательно зазвонил телефон, и майор снял трубку.
– Наливайко. Да? Хорошо, – он опустил трубку на рычаг и повернулся к жене. – Ну вот, билет уже заказан.
– Едешь? – тихо спросила Екатерина Кирилловна. – Чемодан твой готов… А сейчас – за стол.
– Ага, все-таки решила накормить, – торжествовал Сергей Петрович.
– Ты тут вовсе ни при чем. Это только ради Ивана Ивановича.
Пока Екатерина Кирилловна ходила на кухню, Наливайко смущенно попросил капитана:
– Ты без меня поможешь Кате? Может быть, машину надо будет вызвать. И меня известишь.
– Конечно, помогу. Кого ждете?
– Дочурку. Зою, – улыбнулся майор.
– Уже и имя придумали.
– Всем гуртом. Дочка одна, а мальчишек трое. Надо же равновесие в семье восстанавливать.
Капитан рассмеялся.
* * *
Майор приехал в Рымники, имея задание уточнить обстоятельства ранения Замбровского, еще раз опросить свидетелей, изъять вещи Дубовой и начать следствие. Кроме того, попутно он хотел установить, могут ли дело Замбровского и дело Дубовой иметь какую-нибудь связь.
Когда Сергей Петрович вышел из вокзала, город еще спал. Липкий снег рваными клочьями метался по улице. На крышах он оседал тяжелым покрывалом, на мостовой превращался в грязь. Чтобы согреться, Наливайко прибавил шагу, на ходу накидывая плащ-капюшон.
В управлении госбезопасности майор должен был дать заявку о вызове на собеседование милиционера, подстрелившего Замбровского, и взять разрешение на вскрытие опечатанной квартиры Дубовой.
Но тут его ждало разочарование. Ему сообщили, что до оперуполномоченного кто-то посторонний успел уже побывать на квартире Дубовой и забрать часть вещей, по всей вероятности, наиболее интересных для следствия.
Около десяти часов утра, выполнив все формальности, связанные с получением ордера на арест вещей, Сергей Петрович уже шагал по улице Стефаника.
Вот и дом номер двенадцать. Майор припомнил запись в своем блокноте: «Владислава Иосифовна Полонская, квартира шесть, вход со двора, вторая дверь направо».
Майор миновал браму[4], по коридору прошел в узенький цементированный дворик и без труда нашел нужную ему дверь.
Постучал. За дверью царила тишина. Еще раз постучал. Теперь в квартире что-то зашуршало, зажегся свет, и щелкнул глазок.
– Кто то? – с польским акцентом спросил старческий голос.
– Скажите, пожалуйста, Нина Владимировна Дубовая здесь живет?
Майора некоторое время рассматривали через глазок.
– Чего пан хце? Нема Дубовой.
– Извините, пожалуйста, но разве это не квартира Полонской?
