– Ну и правильно, – одобрил Владимир Александрович. – Называется «поквартирный обход»… да, по-прежнему ничего нет надежнее старых дедовских методов. Вы когда собираетесь этим заняться?
– Вообще-то, я прямо сейчас хотел.
– Вот и зря, Денис! Все равно в середине рабочего дня ходить по квартирам нет смысла. Надо вечером это делать, попозже, когда все нормальные люди домой возвращаются, к телевизору… – Собираясь на заседание в городской суд, Владимир Александрович поймал себя на том, что все чаще поглядывает на часы. С учетом пробок на дороге времени до выхода оставалось не так уж и много. – Ладно, вот что. Я после обеда попробую разобраться с запросом. Потом у меня еще будут кое-какие дела, а вы часам к семи, к половине восьмого подтягивайтесь на место и начинайте работать с соседями. Я тоже туда постараюсь подъехать. Зато вы пока прокатитесь до аварийной службы, получите у них официальный ответ, что в ночь ограбления никакие бригады по вызовам не выезжали. Получите коротенькое объяснение, попросите выписку из журнала или что там еще…
– Зачем? Нельзя просто позвонить диспетчеру?
– Когда результатов особенных не ожидается, важнее показать объем проделанной работы. – Виноградов закрыл ежедневник и щелкнул замками портфеля. – Да, еще, кстати, Денис! Прогуляйтесь-ка там заодно по окрестностям. Посмотрите, не установлены ли где-нибудь уличные видеокамеры, не сохранились ли записи.
– Понял, сделаю. Спасибо за совет, Владимир Александрович!
– Не за что. Может быть, повезет и там наша «Газель» засветилась. Да еще с номерами…
Судебное заседание началось почти без опоздания и прошло довольно быстро. Поэтому, попрощавшись со своим подзащитным, Виноградов заехал в адвокатскую консультацию, сдал отчет – и все равно добрался до Союза намного раньше, чем планировал.
Тем не менее директора Дома писателей Большакова он застал уже в коридоре, на выходе.
– Если что, я уехал! На совещание, в Смольный… куда угодно.
Владимиру Александровичу не удалось разобрать, о чем спрашивает женский голос. Однако ответ директора прозвучал вполне отчетливо:
– Ну так придумайте что-нибудь! А то опять они собираются меня крайним сделать. Нет уж, пусть этот ваш Виноградов идет к своему председателю…
– Добрый день.
– Что? Это вы уже! – Убегать было поздно и некуда. На охранника за стеклянной перегородкой тоже рассчитывать не приходилось, поэтому Большаков решил изобразить дежурную улыбку: – Здравствуйте, здравствуйте… очень удачно.
Поговаривали, что в прошлом директор Дома писателей работал за границей не то дипломатом, не то журналистом-международником или даже сотрудником КГБ. Правда это или он сам, в духе времени, распространял про себя такие слухи, неизвестно. Однако Владимир Александрович в них не очень верил – для кадрового разведчика Большаков был слишком уж необязателен и суетлив. Впрочем, для своей теперешней должности он подходил идеально – в том числе потому, что и сам состоял в Союзе писателей, а при советской власти издал сразу несколько книг на тему зарубежной классовой борьбы и мирового масонского заговора.
– К сожалению, я тороплюсь.
– Да, я слышал, – Владимир Александрович показал на приоткрытую дверь директорского кабинета.
– Извините, но у меня нет желания разбираться во всей этой вашей истории.
– Но ведь это не я вам звонил?
– Меня попросили.
– Кто попросил?
– Не важно кто… ну, ваш председатель…
