Последнее дело - страница 14

Дьянар тоже поставил стакан на столик, вырастил водяной стул с высокой спинкой, сел на него верхом и заинтересованно поднял брови:

– Это ты к чему? Что работа мастера виновата? Всё-таки он что-то сделал?

– Это я к тому, что надо обе версии проверять – в мосте дело или в работе, – Мьюза расправила складки юбки. – И не только. Например, нельзя исключать недоброжелателей, которых у уличных колдунов хватает. Нашего вот полквартала ненавидит – он ленивый, опаздывающий, убирается плохо, – а сделать с ним никто ничего не может. Народ пишет бесконечные жалобы в Городское ведомство и получает один и тот же ответ: других колдунов нет. А в Еловом квартале придумали, как избавиться от колдуна, а мастер Фьерас случайно попал под раздачу. Для врагов же, мне кажется, Тьён слишком молод и к тому же сирота – ни денег, ни имущества с него не получишь. Это мой колдун при мне проверял по крови парня – ни одного родственника, даже дальнего, в Синедолье и округе города не нашлось. И хотя все опрошенные мною обитатели Елового в один голос заявили, что как колдун Тьён их устраивал… Недоброжелатель тоже мог такое сказать, чтобы не выдать себя. А заклятий правды у меня с собой было немного.

– Есть ещё один момент – уличные колдуны многое видят и слышат, – заметил Дьянар. – Когда люди к ним привыкают, колдуны становятся невидимками – их не замечают, при них не осторожничают. Тьён мог что-то увидеть или услышать – что-то тайное, опасное. Ему устроили западню – набережная возле Страшного моста всегда безлюдна, – мастер Фьерас не успел спасти…

– …и не смог с ЭТИМ жить? – Мьюза нахмурилась. – Год бьюсь, но никак не пойму, почему мастер написал именно эти слова. Именно так описал свои предсмертные ощущения. В формулировке ощущается намёк, подсказка, но я не могу её понять.

– Но что-то о причинах смерти мастера ты знаешь? – с надеждой спросил Дьянар.

– Немного. Подслушала, – невесело усмехнулась Мьюза. – Остановка сердца без чужого вмешательства – и всё. Остальное от меня скрыли. Все же знают, что я берусь за любые дела и готова копать до бесконечности. Одно из своих дел я закрыла лишь спустя пять лет, и последние два года меня уговаривали сдать его в архив с пометкой «Странная смерть». Но я добралась до правды. И в этом случае бы не сдалась. И чтобы я даже отстранённой не рыла землю, от меня всё скрыли. И припугнули.

– Дядя тебе что-то сделал? – напрягся друг.

– Нет, он всего лишь посмотрел. Он, знаешь ли, умеет так посмотреть, что сразу хочется исчезнуть. Спрятаться, сбежать, утопиться… И навсегда уйти с его дороги.

– Я бы с ним поговорил, если бы была хоть малейшая возможность что-то выведать, но её нет, – признал Дьянар. – Однако его поведение наводит на мысль.

– И ещё как наводит, – согласилась Мьюза. – Или дело действительно связано с тайнами Колдовского ведомства, или твой дядюшка думает, что связано. Я пару раз сталкивалась с такими делами – когда люди боялись раскрыть свои секреты и мешали нам. И, сами того не ведая, покрывали преступников. В нашем случае очень важно понять, связано или нет. В первом случае мы отступим. Можно договориться с твоим дядей, чтобы он нашёл способ обелить имя мастера Фьераса, иначе детям здесь житья не будет. А вот если у нас второй случай… Вот тогда надо работать.

– Если дядя снова на тебя посмотрит, не обращай внимания, – посоветовал Дьянар. – На самом деле он хороший человек. Уж сколько раз я влипал в неприятности, он мне и слова не сказал. И в беде ни разу не бросал. Вытаскивал за шиворот из любого болота,