Вновь встав с удобной кровати, король, намериваясь выйти, прошелся по чудесному ковру и почувствовал, как в тело влилась свобода и раскрепощение, он снова был полон сил. Выйдя наружу, он невольно поднял голову, и увиденное поразило его еще больше; он стоял у подножия огромного, широченного дерева. Оно возвышалось так высоко, что верхушки нельзя было разглядеть. Дерево-великана оплетало множество висячих лестниц, ведущих в другие комнаты, а одна главная, будто созданная самим гигантским деревом, овивала его и уходила ввысь. Великан зашелестел голубыми листьями, приветствуя вышедшего гостя. Король улыбнулся и поклонился. Посмотрев вперед, он увидел как недалеко от него, сидят на пеньках, похожих на маленькие креслица, не то гномы, не то карликовые лешие, ни на тех, ни на других похожи они не были.
Подставив маленькие ручки под подбородок, они сидели, ожидая кого-то, и смотрели в одну точку, находясь в забытьи. Один из них поднял голову и непроизвольно посмотрел вперед, увидев гостя, он расплылся в улыбке чуть ли не до ушей и звонким голосочком крикнул:
– Наш больной проснулся!
Сидевшие рядом с ним, чуть не попадали с креслиц, подняли головы и расцвели в радостной улыбке. Теперь уже трое вскочили на ноги и, низко поклонившись, торжественным тоном, сказали:
– Лесные хранители рады принимать у себя нашего молодого короля, – хотя по морщинам, изрезавшим лицо, этого сказать было нельзя, – И, по случаю выздоровления, разрешите нам начать праздник в вашу честь.
Не успев ничего сказать, как король уже шел среди приплясывающих вокруг него Нарея, Айнай и Райграса (так звали трех неразлучных друзей, ожидавших два дня, пока король не пришел в сознание).
Вчетвером они вышли на небольшую поляну, окруженную шестью деревьями, похожими на Великана, но намного меньше его. Вся поляна была усеяна дивными травами и цветами, причем ни одно растение не преобладало, будто здесь было собрано все, что только может быть. Над поверхностью земли клубился плотный слой пара. Когда король вместе с тремя хранителями подошел к краю поляны, то на мгновение он почувствовал, что все затихло, как будто бы ожидая, что кто-то из них нарушит безмолвие. Только подумав об этом, как Райграс удивленно, растягивая каждое слово, проговорил:
– Ну вот, а где же праздник?
У Нарея и Айнай, впрочем, как и у Райграса, тут же исчезли улыбки, радостное настроение видимо тоже, они приуныли и встали как вкопанные, не зная, что теперь делать – расплакаться или рассмеяться.
Айнай, так неловко и робко, будто заранее пугаясь того, что произойдет, нарушила тишину:
– Может это шу… – не успев договорить своим дрожащим голоском, она тут же запнулась, пожалев, что нарушила молчание.
Все вокруг внезапно ожило: между деревьев выглянули различные животные, на деревьях, раздвинув ветви, показались лесные тролли и лешие. Все они смотрели в центр поляны. А там, равномерно собирая пар с земли, образовалось облако, и будто листья деревьев зашелестели, трава запела, прозвучал немного строгий голос.
– Нет, это не шутка, – голос смягчился – и праздника, к сожалению, тоже не будет.
– Я так и знала, кто меня за язык тянул, – проворчала Айнай про себя. Но этого никто не услышал, все слушали Зорлока, а это действительно был он – хозяин Мефильского леса.
Он медленно, будто плывя, вышел из облака. Теперь уже зашелестели листья и травы запели, приветствуя его.
