– Красавец.
Сьюзен потрепала питомца за ухом и ослабила хватку ошейника.
– Он хороший мальчик.
В сопровождении Зевса она провела их по коридору. Справа находилась узкая ванная комната цвета авокадо с единственной раковиной и туалетом, заваленная мылом, шампунями и кондиционерами. Следующая дверь вела в маленькую спальню с широкой кроватью и книжными полками, на которых теснились фотографии Сьюзен и женщины постарше – наверное, матери – и миниатюрные фигурки персонажей «Волшебника страны Оз». Там же стояла белая корзинка с красной пряжей и вязальными спицами.
– Теперь это моя спальня. Так и не смогла заставить себя спать в той комнате.
Сьюзен открыла дверь в конце коридора и отступила, пропуская гостей вперед. Комната превратилась в склад ненужных вещей: разобранный каркас кровати, ходунки, инвалидное кресло и заклеенные коробки из коричневого картона. Единственное окно в противоположном конце комнаты закрывала плотная штора.
– Судя по записям в деле, он проник к вам через окно, – сказала Мэйси.
Сьюзен скрестила руки на груди.
– Точно. Это было в июне две тысячи четвертого, и я спала с отрытым окном, потому что день был жарким.
– Не возражаете, если я подниму шторы? Хочу глянуть в окно…
Сьюзен потупилась.
– Пожалуйста.
Мэйси подергала шнурок, а когда почувствовала, что он поддается, подняла штору. Окно выходило на поворот дороги, который они проезжали, приближаясь к дому, и небольшую рощу. Дом находился в стороне от оживленной трассы, и она подумала, что преступление могло быть случайным. Насильник проезжал мимо, увидел открытое окно и воспользовался возможностью.
Зевс протрусил мимо и принялся все обнюхивать – вероятно, это пространство не было ему знакомо.
– Значит, в доме были только вы с матерью?
– Да.
– На подъездной дорожке стояла вторая машина? – спросил Невада.
– Нет, моя мать не садилась за руль. Ей было всего сорок девять, но она страдала от рассеянного склероза. В ту ночь она спала и ничего не слышала.
Мэйси окинула взглядом землю под окном, на которой теперь росла аккуратно скошенная трава. От кустов, окружавших дом, не осталось и следа.
Сьюзен переступила с ноги на ногу, словно взгляд в окно вернул ее в прошлое.
– Комната, где теперь моя спальня, была маминой. После нападения я долгое время спала на полу рядом с ее кроватью. Через год мама умерла, и я выбросила свои кровать и матрас и стала спать в ее кровати.
– Вы видели его лицо?
– Нет. На нем была черная маска с красным кантом. Кожа вокруг глаз и рта была покрыта чем-то черным, вроде крема для обуви.
– Нападавший вам что-нибудь говорил? – спросила Мэйси.
– Схватил меня за горло и сказал, что убьет мою мать, если я закричу.
– Он еще говорил о вашей матери?
– Да, что-то об инвалидном кресле и о том, что нужно быть сильным, чтобы ухаживать за больным родственником.
Значит, он знал жертву и преступление не было случайным. Возможно, он наблюдал за ней много дней или даже недель, изучая распорядок дня, привычки и слабости.
– Как он себя вел, когда заговорил с вами?
– Поначалу нервничал. Я сказала, чтобы он уходил. Обещала, что никому не расскажу. Что он ведет себя глупо и должен просто уйти.
– Как он отреагировал?
– Это его взбесило. Он сказал, что он не слабак и знает, что делает. И все время оглядывался, будто что-то искал. Потом поднял с пола колготки и привязал мои руки к спинке кровати. А носки, которые тоже лежали на полу, затолкал мне в рот. Я заплакала, и он остановился. Просто стоял и смотрел на меня, как на какую-нибудь лабораторную крысу.
