Бриде было глубоко наплевать на римских богов. Она опустилась на колени, исследуя дыру в полу, которая, похоже, уходила в погреб, такой маленький, что туда было не пролезть.
– Может, там живут эльфы? – предположил я.
– Эльфы живут в лесу, – возразила она.
Решив, что у аббата могут быть спрятаны сокровища, она взяла у меня меч, чтобы расширить дыру. То был не совсем меч, скорее, очень длинный нож, но его дал мне Рагнар, и я с гордостью его носил.
– Не сломай клинок, – сказал я.
В ответ она показала мне язык и принялась выковыривать из дыры раствор. Я же вернулся во двор взглянуть на бассейн. Он был грязным и позеленевшим, но когда-то, я не сомневался, был наполнен прозрачной водой. Посреди бассейна на небольшом камушке сидела лягушка, и я снова вспомнил, как называл отец жителей Восточной Англии: жалкие лягушки.
В ворота вошел Веланд, остановился, облизнул губы и слегка улыбнулся.
– Что, потерял свой тесак, Утред?
– Нет, – ответил я.
– Меня послал Рагнар, – сказал он, – мы уезжаем.
Я кивнул, но ничего не ответил. Я знал, что Рагнар протрубит в рог, когда настанет время уезжать.
– Идем же, парень, – сказал он.
Я снова молча кивнул.
Его темные глаза скользнули по пустым окнам дома, потом он посмотрел на бассейн.
– Это лягушка, – спросил он, – или жаба?
– Лягушка.
– Во Франкии, – сказал он, – считают, что лягушек можно есть. – Он подошел к бассейну, и я сделал шаг в сторону, чтобы нас по-прежнему разделяла каменная чаша. – А ты ел лягушек, Утред?
– Нет.
– Хочешь попробовать?
– Нет.
Он сунул руку в кожаный мешок, свисающий с перевязи меча, надетой поверх порванной кольчуги. Теперь у него имелись деньги, два браслета, хорошие башмаки, железный шлем, длинный меч и кольчуга, хотя и требующая починки, но все равно гораздо лучше тех лохмотьев, в которых он впервые явился в дом Рагнара.
– Получишь монету, если поймаешь лягушку, – сказал он, подбрасывая серебряный пенни.
– Я не хочу ловить лягушку, – проговорил я угрюмо.
– А я хочу. – Он ухмыльнулся и выхватил меч – клинок просвистел по деревянным ножнам.
Потом Веланд шагнул в бассейн – вода не доходила даже до верха его башмаков. Лягушка поскакала прочь, шлепая по зеленой тине, но Веланд не смотрел на нее, он смотрел на меня, и я знал, что он хочет меня убить, но почему-то не мог двинуться.
Я был ошеломлен и в то же время не удивился. Веланд никогда не нравился мне, я никогда ему не доверял. Я понял, что его послали меня убить, но он не сумел этого сделать, потому что до сего момента я всегда был на людях. Когда же Брида увела меня от остальной дружины Рагнара, Веланд решил воспользоваться подвернувшимся случаем.
Улыбаясь мне, он дошагал до середины бассейна, подошел еще ближе, поднял меч… И тут я наконец очнулся и помчался по галерее с колоннами. В дом я бежать не хотел, там была Брида, и я понимал, что Веланд убьет и ее, если увидит. Он выскочил из бассейна и кинулся за мной. Я завернул за угол галереи, и тут он меня перехватил. Я рванулся назад, надеясь добраться до ворот, но он это понял и встал между воротами и мной. Его башмаки оставляли на римских плитках мокрые следы.
– В чем дело, Утред? – спросил он. – Лягушек боишься?
– Что тебе надо?
– Ага, растерял наглость, олдермен? – Он надвигался на меня, водя мечом из стороны в сторону. – Твой дядя шлет тебе привет и надеется, что ты будешь гнить в аду, пока он поживает в Беббанбурге.
