Последнее письмо из Греции - страница 21

Официантка возвращается с чашкой кофе и небольшой креманкой с ложкой.

– Спасибо. Efharistó.

Ловлю себя на том, что машинально отвечаю по-английски, и повторяю по-гречески. Она кивает и возвращается к работе.

В креманке белый йогурт, сбрызнутый золотистым медом и сдобренный россыпью орехов. Божественно, хотя я вроде не заказывала – да я и слов таких не знаю… Сливочная масса со сладким медом чудесно сочетается с горечью кофе.

Как приятно сидеть весной на улице, не кутаясь в теплый свитер. Я фотографирую кофейную чашку на фоне морского пейзажа и загружаю снимок в социальные сети: @кухняСофи_ обслуживание мероприятий #вседлязавтрака #поварзаграницей.

Копирую для Таши и прошу позвонить, когда проснется, потом прячу телефон в карман.

Вдали, в самом конце деревни, к самодельному понтону под волнорезом причаливает рыбацкая лодка. Одинокая фигура на борту завершает путь в тихой гавани, и морские птицы бросаются в борьбу за объедки.

Вроде простая работа, известные с древнейших времен охота и собирательство, но какая опасная – один на один со стихией. Каких бы высот ни достиг прогресс, человек, лодка и сети будут жить вечно. Я наблюдаю за одиноким рыбаком, привязывающим к понтону лодку. Он выгружает на берег тяжелые ящики с рыбой и ловко взбирается по ступенькам.

Море манит, и устоять невозможно. Проглотив остатки йогурта, я кладу на стол горсть монет, закатываю штанины льняных брюк и сбрасываю шлепанцы. Повесив на плечо сумку, я спрыгиваю на песок, осторожно ступая по мелководью. Вода прохладная, но не обжигает холодом. Я бреду по мелководью, и с каждым шагом ноги слегка проваливаются в песок.

Кто-то катается на байдарке посреди бухты, скользя по зеркально-гладкому морю. Передо мной возникают скалы, вокруг торчащих из воды вершин бурлит водоворот, и я отхожу подальше.

Я смотрю на крутой обрыв и башню в море, которая была частью настоящей крепости, и снова поражаюсь отзвукам тысячелетней истории, древнему человеку – основателю цивилизации.

Думаю о том, как любила Метони мама, пытаюсь представить на этом самом берегу пятилетнюю девочку, плещущуюся в воде, и почти слышу детское хихиканье.

Наблюдая тот же неизменный морской пейзаж, какой видела мама, я словно смотрю на него ее глазами, чувствую духовную связь, мне будто подсказывают, куда идти и что делать. И несмотря на тяжесть в сердце, я как никогда понимаю маму: мне нравятся ее любимые места. Жаль, что мы не приезжали сюда вместе, когда я повзрослела. Я предлагала совместную поездку много раз, но она всегда отказывалась, откладывая «до следующего года». Да, именно так и было. В то время я не слишком придавала этому значение. Ну а теперь уже поздно.

Вспоминаю лето, когда я была совсем маленькой. Мама вернулась из Греции, подхватив кишечную инфекцию, и ей было так плохо, что пришлось на несколько дней лечь в больницу.

Она списала это на усталость от работы. Пока мама не поправилась, мне пришлось пожить у Таши и ее бабушки. Мне казалось, что после поездок в Метони мама только расстраивается, но я была уверена, что вдвоем мы неплохо бы провели время. Она с такой любовью говорила о Греции, а вместо этого на весенние или осенние каникулы мы летели в Италию или Францию. Только не сюда.

Жаль, что я не спрашивала, не приставала, почему она не берет меня с собой в те места, которые для нее так дороги. Теперь уже не спросишь.