– Хорошо.
– Не торопитесь. Выключите рацию в самый последний момент. Снимите привязные ремни, но будьте осторожны с вытяжным тросом и клапаном резиновой шлюпки. Сообщите нам, когда все сделаете.
Через несколько минут мы услышали голос Макса:
– Я готов.
– Теперь слушайте. Сбросьте фонарь кабины. Снимите летный шлем и потяните ручку управления на себя. Резко ударьте ногой по педали руля, и вас выбросит. Нет никакого риска, Макс. Досчитайте до двадцати одного, а затем потяните за свой вытяжной трос.
– Хорошо.
– Оказавшись в воде, быстро избавьтесь от своего «зонтика», иначе он опустится на вас словно шляпа. Нажмите на кнопку и откройте воздушный клапан шлюпки. Вы не сможете потерять ее, потому что она прикреплена к вашей спине. Как бы там ни было, пока будете опускаться, надуйте свой спасательный жилет, затем заберитесь в шлюпку и держите ее носом к волне. Сидите в ней, мы появимся и подберем вас. Вы должны подождать два часа, прежде чем начнете выстреливать какие-нибудь сигнальные ракеты. Вас выудит летающая лодка «Юнкере».[20]
– Хорошо, парни. Вы знаете адрес моей семьи?
– Да. Он есть у нас.
– Обещайте, что вы напишете, если…
– Обещаем.
– До свидания, Зиги, до свидания, Хенн.
– До свидания, старина.
Из своей кабины я видел самолет Макса, планировавший к воде под все более крутым углом: темная черточка – фюзеляж, белая черточка – парашют. Макс выпрыгнул. В то же самое время в эфире раздался неизвестный голос: «Несчастный ублюдок».
Это был один из пилотов группы, чьи самолеты почти исчезли на горизонте.
Купол парашюта колыхался над темной водой. В то время как Зиги и я кружились вокруг него, Макс продолжал махать нам. «Мессершмитт» спикировал, срикошетил о воду и утонул. Ничего – ни обломков, ни фрагментов – не отметило то место, где он исчез. Ничего, кроме круга пены и нескольких волн, расходившихся все шире и шире. Макс медленно опускался. Мы видели, как он натягивал стропы своего «зонтика», чтобы сохранять баланс.
Опустившись ближе к поверхности воды, Зиги и я увидели, что море неспокойно. Макс достиг воды и скрылся под ней.
У меня в голове пронеслась мысль: «Это критический момент. Он вынырнет или утонет?»
Шелковый купол парашюта опустился, словно саван, и дрейфовал, подхваченный волнами. Несколько секунд спустя появилась голова, а затем около нее выскочила желтая надувная шлюпка.
Зиги вызвал меня по двухсторонней связи:
– Благодарите Бога, его шлюпка в порядке.
Макс барахтался словно сумасшедший, его летный комбинезон и тяжелые ботинки, пистолет «Вери»[21] и пояс с красными сигнальными ракетами, ранец парашюта, – очевидно, он не смог избавиться от него, – тянули его вниз под воду, несмотря на спасательный жилет.
– Зиги, если он быстро не заберется в шлюпку, то утонет.
– Какая проклятая жизнь.
Наконец Макс схватил трос шлюпки. Мы видели, как он пытался забраться в нее, а затем упал назад в воду. Он сделал вторую попытку, сумел забраться на резиновый борт, перевалиться внутрь и сесть.
Человек в море, отданный на милость продолговатого, надутого воздухом резинового баллона 90 сантиметров шириной и 1,5 метра длиной. Макс, сидя по-турецки словно портной, помахал нам. Мы кружились над ним, где-то между Сардинией и Сицилией, в 190 километрах от побережья. Горизонт был пуст: небо, вода и шлюпка, танцующая на волнах… Она поднялась и упала между двумя волнами, появилась и снова погрузилась во впадину между волнами.
