– Мистер и миссис Блумфилд в саду, мисс, – ответила Софи.
Менди благодарно кивнула за ответ и направилась к себе в комнату. Теперь после того, как она уже подарила племяннику пинетки, она не знала, чем ещё ей заниматься в течение дня. Вязать что-то новое она не хотела, по крайней мере она ещё не придумала, что именно она бы хотела сделать. Ко всему, если у неё всё же возникнет идея, было бы необходимо подобрать подходящую пряжу. Она знала, что у Джуди приближается день рождения, но что подарить младшей сестре она не представляла. Сев в кресло, она даже пожалела, что не зашла ни в один магазин и не подумала над этим. Что можно подарить девушке двадцати пяти лет?
Менди задумалась о шёлковых лентах, об отрезе ткани, из которого сестра могла бы сшить платье, о записной книжке или же наборе перьев в декоративной, подарочной упаковке, которыми она могла бы писать письма родителям, братьям, ей самой и огромному множеству друзей. Книгу как подарок Менди не рассматривала, так как понимала, что Джуди менее заинтересована в чтении нежели её сестра.
Через приоткрытое окно Менди услышала голоса своих родителей, они подходили к парадному входу, медленно, держась под руку, поэтому миссис Блумфилд оставила трость в передней. Они не знали, что их дочь вернулась домой, поэтому ничего не стесняясь обсуждали именно её.
– Вам стоит быть проще, Белинда, – говорил мужчина, – у нас ещё есть возможность выдать её замуж за какого-нибудь сердобольного православного священника, коим можно соединять себя узами брака. Или же есть этот моряк, которого мы видели на общественном балу.
– Вы совершенно выжили из ума, – возмущенно говорила женщина, – какой священник? Чтобы наша дочь жила на милостыню прихожан? Чтобы у неё было одно платье и то рваное? Вам стоит пересмотреть отношение к собственной дочери. В конце концов, наша Менди точно заслуживает лучшего. А этот морячок?! – она громко хмыкнула. – Он же наверняка с портовыми шл… девушками якшается!
Мужчина улыбнулся в ответ на слова женщины, но отвечать ничего не стал. Когда они подошли к парадной лестнице, которая была пусть и невысокой, но покорить её миссис Блумфилд было нелегко, мужчина всё же вновь обратился к жене:
– Не думаю, что нам стоит так жестоко поступать с Менди, и говорить такие вещи об этом мужчине, мы не может знать наверняка. Вдруг он мужчина добропорядочный?!
– Добропорядочные мужчины занимаются искусством, литературой, профессиональным переводом трактатов и помимо прочего при этом не бедны, а в силах обеспечить достойную жизнь своей семье, – уже мягче говорила женщина, и Менди улыбнулась, услышав это.
Её не особо трогало то, что говорили её родители о мистере Фултон, но то, что они говорили друг о друге, особенно находясь наедине, приятно грело её душу. Какой бы склочной не была миссис Блумфилд, она определённо любила своего мужа и не жалела ни о чём.
– Ох, моя ты дорогая, – ответил ей мужчина, и Менди могла поспорить, что в этот момент они неловко и коротко поцеловались, а затем, помогая друг другу, поднялись на веранду и вошли в дом при этом отказываясь от помощи выскочившей прислуги.
Менди больше не хотела думать о родителях и об их отношении к мистеру Фултон. Она перелезла со стула к себе на кровать и легла на неё, глядя, как ветер раздувает как парус лёгкую ткань кружевного тюля. Она погрузилась в воспоминания о вчерашнем балу. Она так долго ждала возвращения мистера Фултон, что бал в его компании показался ей самым настоящим волшебством.
