– Вот как… – проговорил полушёпотом Плато и подумал про себя: «… Они, видимо, вовсе не осознают в какой стране находятся, а возможно для них это и не страна, а… нет, это сущий бред, я бы сказал даже, преступление против рассудка, а уважать разум человека, и особенно нашего прорывного века на-до! Иначе во что мы превратимся? – обратно в животных, у которых нет правил и понятий, кхм, если угодно, святынь».
Дорога на своих ногах составила пятьсот метров, после точка назначения была достигнута. Их ожидала взлётно-посадочная полоса и несколько среднего размера самолётов, похожих на частные, но с отличием в виде присутствия на крыше непонятной структуры – будто люк, выглядывающий наружу. Традиционно все заняли свои места в салоне; к каждому поднесли поднос с напитками в виде соков из разных ягод, но практически все отказались; далее следовала команда от пилота пристегнуть ремни, с чем пассажиры благополучно справились и принялись наслаждаться взлётом и полётом в облаках. Плато за несколько минут под воздействием умиротворительной обстановки уснул.
Снилось ему следующее: утренний летний рассвет, роща; он с удовольствием наблюдает за поющими птицами и сам принимается сочинять какую-то мелодию, записывая ноты в блокнот. Как вдруг из пролетающей птицы образуется сначала силует человека, а позже и сам человек похожий на гражданина полиса дневней Греции предстаёт перед ним.
– Нравится музыка природы? – спросил неизвестный человек в старом хитоне.
– Конечно. Как по мне, это и есть чистейший идеал, – поступил ожидаемый ответ.
– Да, это прекрасно, соглашусь. Но спешу тебя поправить: не чистейший идеал вовсе эта музыка, да и как музыка может быть идеалом? – Вновь задал вопрос неизвестный человек. – Ведь музыка есть творение человека, а птицы не поют – они общаются так между собой. Ответь мне, кто же придал общению птиц значение красоты и сравнил это с музыкой?
– Я думаю, человек сам всё это и сделал…
– Выходит, человек сам и есть идеал, и единственный! Раз только это существо способно придавать значение вполне естественным вещам и оценивать их. Верно? – продолжил допрос неизвестный в хитоне.
– Думаю, да, – неуверенно ответил Плато.
– Но каждый ли человек идеальный? И существует ли вообще идеал человека, ведь все мы абсолютно разные, хоть и в чём-то схожи… – Задал риторический вопрос неизвестный. – Нет! Идеальных людей не существует. Это ясно. Но что тогда? каждому теперь наплевать на себя? раз идеалом никогда не стать, что остаётся делать? Ответь, Плато.
– Стремиться не смотря ни на что… Да? – ответил допрашиваемый и вызвал огорчение на лице собеседника.
– Зачем стремиться к тому, чего никогда не достигнешь?! И за это обидно. Но стоит признать теперь, что человек далеко не идеал и не станет таковым. Только вот есть кое-что, способное сделать из него по крайней мере доброе существо, осознающее свою ответственность перед окружающими, теми, кто нуждается, ближними… Ну, я думаю тебе это известно… И здесь открываются для него возможности делать лучше этот мир. А вот теперь ответь на вопрос: что необходимо человеку, чтобы без колебаний следовать такому пути? Замечу – путь этот единственный, если осознающий недосягаемость идеала всё же решается взять на себя ответственность за подсильные добрые дела, – третий раз спросил неизвестный.
– Возможно, какое-то учение… – ответил Плато и вновь заметил лицо огорчения у собеседника, и принялся исправлять ситуацию, добавив: «… Я понял, это хотя бы не вести войн».
