– А в них я ненавижу неосвоенность.
– В жизни нет совершенства, мессер.
– Есть, когда все делаешь так, как хочется.
– Постараюсь запомнить.
– Не забивайте себе голову, Базза. – Помпилио посмотрел вниз, меж лестничных пролетов, оценил расстояние до земли, недовольно фыркнул и продолжил путь. К столь нелюбимым им бюрократам из пограничной стражи, внешний вид и манера поведения которых не зависели ни от богатства мира, ни от его размеров.
Во всех сферопортах Герметикона гостей почему-то встречали почти одинаковые внешне клерки в почти одинаковых серых мундирах. Все они отличались маленьким ростом, гипертрофированной въедливостью и нелюбовью к профессиональным цепарям.
– Откуда идете?
– С Анданы, – буркнул Дорофеев, который не считал нужным скрывать от пограничных чиновников свою неприязнь.
– С Анданы… – повторил клерк, издевательски медленно выводя в журнале короткое предложение. – С Анданы…
Затем он почти две минуты изучал судовые документы, после чего вновь взялся за перо.
– Какой груз?
– Никакого.
Чиновник удивленно посмотрел на Дорофеева.
– Никакого?
– В документах, которые вы разглядывали, сказано, что «Пытливый амуш» – ИР, а не торговое судно. На борту нет коммерческого груза.
– Нет коммерческого груза…
Перо неспешно поскрипывало, на лице Дорофеева ходили желваки, но он сдерживался. Помпилио сохранял бесстрастность, а выстроившиеся за его спиной цепари с трудом прятали ухмылки: они знали, чем всё закончится.
– Цель прибытия на Заграту?
– Я сопровождаю в путешествии мессера Помпилио Чезаре Фаху Марию Кристиана дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно, – отчеканил Базза максимально полное имя владельца «Амуша». – И не забудьте добавить: с Линги.
– Так и записать? – растерялся чиновник.
Этот вопрос неизменно звучал во всех мирах, куда заносило «Амуш». И выражение чиновничьего лица при этом было стандартно обалдевшим.
– И не советую ошибиться хоть в букве, – холодно предупредил Дорофеев. – Вы ведь знаете адигенов: они ошибок не прощают, могут счесть личным оскорблением.
Пограничник заскрипел пером, проклиная про себя заковыристые дворянские имена, нахмурившись, поставил в паспорте капитана отметку и процедил:
– Добро пожаловать на Заграту.
– Благодарю.
Вынырнувший из-за спины Помпилио Валентин аккуратно положил перед чиновником два паспорта и сообщил:
– Мессер Помпилио Чезаре Фаха Мария Кристиан дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно.
– Это вы? – осведомился клерк, подозрительно разглядывая Теодора.
– Это мой хозяин, – ответил тот, почтительно указав на Помпилио.
– Он может представиться сам?
– Нет.
– Он немой?
– Он не хочет.
Помпилио проявил первые признаки нетерпения – поджал губы. Высокомерно равнодушное выражение на его лице стало медленно превращаться в высокомерно раздраженное.
– Скажите своему адиру…
– Мессеру, – перебил пограничника Валентин. – Мессер Помпилио Чезаре Фаха Мария Кристиан дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно из рода лингийских даров. Если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду.
Речь Теодора окончательно добила пограничника. Он передохнул, с опаской глядя на адигена, после чего промямлил:
– Скажите мессеру, что я должен знать цель его визита на Заграту.
– Мессер изволит путешествовать.
– Без цели?
– Мессер изволит познавать Герметикон.
– А вы?
– Меня зовут Теодор Валентин. Я сопровождаю мессера Помпилио Чезаре Фаху Марию Кристиана дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно в его путешествии.
