Склонив голову, Софья Алексеевна закрывала бледное лицо руками, меж тем как тёска её Софья Денисовна устроилась рядом и скрестила руки на груди. Ранним утром она прибежала к графине и практически пробилась в особняк, разбудив всех его обитателей, еле дождавшись возможности вырваться из своего одиночества.
Даже Илларион, в делах семьи брата незаинтересованный, вышел взглянуть на несчастную жертву ограбления, встав в дверном проёме и плечом облокотившись о косяк. Взгляд его был холоден, суров, и он закатывал глаза чуть ли не на каждом всхлипе Софьи, искренне не понимая её волнений, а тем более суеты хозяйки дома и Натальи. Они принесли несколько чашек чая с какими-то травами, отпаивая и утешая Софью.
– Ведь ничего украдено не было, перестаньте лить слёзы, душа моя, – просила Софья Денисовна. – К тому же, Вы совсем не пострадали. Я обязательно решу этот вопрос.
– Вы не понимаете! Дело вовсе не в ограблении, а в том, что я совсем там одна. Им ничего не стоило ворваться в мой дом, и пусть красть им у меня было нечего, мне порой так страшно и жутко бывать одной в особняке, понимаете? В тот момент я думала… – она всхлипнула, снова закрыв лицо руками. – Я подумала, что Григорий вовсе не вернётся! Что это всё навсегда, за меня совсем некому заступиться, – рыдания снова одолели её.
– Ну что Вы! Конечно он вернётся! – просила Наталья.
– Вы так думаете? – Софья Алексеевна будто озарилась надеждой, но и та была мгновенно разрушена.
– Я Вас умоляю, Наталья Владимировна, ну как может вернуться тот, от кого нет вести не год и не два!
– Илларион Феодосьевич, Вы куда-то шли? – нахмурилась Наталья. – Подите вон.
– Вы даёте пустую надежду. Пусть этого солдата больше нет, подумайте в конце концов о главном. Одна в старом особняке Вы не проживёте. Выйдите замуж, найдите наконец опору.
– Вас не спрашивали! – обозлилась Софья Денисовна. – Душа моя, оставайтесь здесь, сколько вам будет нужно, Вы нас не потесните.
– Отлично, и не забудьте оплатить комнату. Софья Денисовна, Вы устроили из имения моего отца дом милосердия!
– Прекратите это, ну разве Вам чуждо всё хорошее?
– Всё в порядке, я Вас долго не потесню, но вернуться домой я сейчас правда не смогу, – сказала Софья, утирая слёзы, и Наталья придержала её за плечи, чувствуя нарастающее отчаяние в своей собеседнице. – А вдруг те люди снова вернутся?
– Не вернутся, я Вас уверяю, душа моя, дважды они не нападают, но я решу этот вопрос.
С этими словами Софья Денисовна решительно поднялась и покинула зал, плечом задев Иллариона, на выходе приказав готовить лошадей. Сидеть и утирать слёзы дворянке она намерена не была, но решить её проблему была настроена. Терпению её настал предел.
– Знаете, мне кажется, что Илларион прав, что Григорий более ко мне не вернётся.
– Что Вы такое говорите! Будете Вы ещё его слушать. Отдохните, скоро прибудет Татьяна Алексеевна, и мы все вместе наведаемся в Ваш особняк. Вот увидите, там нет ничего страшного, а Софья уже решает вопрос с Вашими грабителями.
– Нет-нет, я не поеду обратно в особняк, не сейчас!
– Мы ведь будем с Вами.
– Нет-нет, я лучше останусь на улице, чем поеду туда сегодня!
– Прошу Вас, не тревожьтесь. Тогда я поеду сама.
– И здесь откажете в моей помощи с перевозкой? – Илларион скорее спросил для приличия.
– Разумеется, мы вообще в Вашей помощи не нуждаемся.
– Можно Вас на минуту?
