– Да, сэр – замогильным голосом сказал я – Миранду мы ему зачитали…
Про себя же я подумал: что за придурок… И что за дебильная у нас система, когда боец спецназа после штурма должен зачитывать террористу «Миранду». Проще пристрелить, чем Миранду читать, простите.
– А почему мы не нашли карточку подозреваемого Пая?30
– Извините, сэр, у меня не случилось в кармане карточки с «Мирандой», она осталась в машине. Агент Вествуд должен был предоставить подозреваемому Паю возможность расписаться на карточке на улице.
– Это плохо, – с совершенно серьезным видом сказал Максвелл. – несколько карточек всегда должны быть у вас в кармане, агент де Вет.
– Понял, сэр, – с таким же серьезным видом ответил я, – больше этого не повторится.
Максвелл кивнул.
– Теперь более серьезный вопрос, агент де Вет. Согласно вашим утверждениям, подозреваемый Пай напал на агентов, конвоирующих его к машине, и агент Вествуд был вынужден применить оружие на поражение. Вы подтверждаете это?
– Да.
– Прекратите врать, агент де Вет, – рыкнул Томпсон, – здесь не детский сад! Нам достоверно известно, что вы надели на подозреваемого Пая наручники, а потом агент Вествуд хладнокровно расстрелял его. Вопрос только в том: вы приказали Вествуду расстрелять сдавшегося подозреваемого или он сделал это по собственной инициативе?
– Агент де Вет, – тихим и спокойным голосом продолжил Максвелл, – мы опросили свидетелей и картина для нас ясна. Вы оставались в классе рядом с заложниками и приказали агенту Вествуду и еще двоим агентам сопроводить подозреваемого до машины. В коридоре школы агент Вествуд по собственной инициативе достал пистолет, и выстрелил подозреваемому в голову, а потом снял с тела наручники. Мы все равно это дело оформим и передадим в суд, для вас же будет лучше, если вы дадите правдивые показания. Я даже готов уничтожить ваш первоначальный рапорт, в котором содержатся ложные показания. Вы же не хотите сидеть с агентом Вествудом на одной скамье подсудимых?
– Мы не надели наручники на подозреваемого Пая, – твердо заявил я, – я знаю, что мы нарушили тем самым инструкцию. Готов понести взыскание. Кстати, а кто утверждает, что мы надели на Пая наручники?
– Двое детей из числа заложников, – недовольным тоном сказал Максвелл, – они все видели.
– Дети из числа заложников, – скептически хмыкнул я. – Ни один судья не примет показания детей, до этого переживших сильнейший нервный стресс и легкую контузию от близкого взрыва. У вас ничего нет, Максвелл.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
