Последний бой героя - страница 18



– Не бойтесь его, – сказала няня. – Просто идите, а на него не смотрите. Как захотите – вернётесь.

Людмила видела, что приставленный к ней булыжник не смотрел на неё, лицо его было направлено в сторону, двигался он по наитию. Но она не сомневалась, что при её побеге этот медлительный вылепленный стражник превратится в прекрасно обученного разъярённого пса.

Невеста Руслана медленно пошла вперёд, слыша неотступный топот за собой. Перед ней возник поворот налево, превращающийся в лестницу вниз. Стало быть, её спальня находилась на последнем этаже. Спуск был не очень длинным; широких ступеней, укрытых почти бесконечным ковром, было штук двадцать, а затем начинался ещё один коридор. Чернолатник почти наступал ей на пятки, но продолжал молчать.

Людмила, выйдя на этот этаж, обнаружила в стене справа огромные ворота – серые, дощатые, закрытые на засов. С левой же стороны доносилась музыка – играющий на арфе музыкант не замолкал ни на минуту.

– Я могу посмотреть?! – обратилась Людмила к охраннику, но тот молчал и на неё не смотрел. Она подошла к воротам и с усилием подняла стальной засов, а затем потянула одно полотнище на себя… Ворота приоткрылись, и тут же пронизывающий ветер ворвался внутрь со свистом. Ещё одно усилие – и Людмила задохнулась от порыва ветра, ударившего в лицо. Перед собой она увидела другую лестницу с заваленными снегом ступенями, ведущими куда-то вниз.

В этот момент её сердце чуть не остановилось от испуга – прямо на плечо ей опустилась холоднющая, липкая ладонь её охранника. Он как бы намекнул ей, что туда ей пока спускаться нельзя.

– Эй! – грубый окрик сзади. Сиплый, мужской. – Куда?!

Людмила решила повременить с риском и медленно закрыла дверь, но на засов запирать не стала. Она оглянулась – в коридоре стоял низкорослый мужичок в серо-розовых шароварах, белой рубахе, нежно-оранжевой безрукавке и такого же цвета островерхих туфлях, а голову его увенчивала большая бесформенная шапка. Он смотрел как-то очень уж зло, как будто раздумывал вмазать ей от души по голове локтем.

– Мне позволено, – сказала Людмила. – Я в гостях у твоего хозяина.

Арап недовольно хмыкнул, но сказал другое, заметно смягчившись:

– Тогда Вам сюда, барышня. Проходите скорее, будьте добры.

Людмила пошла на звук арфы с неугомонно топающим за спиной охранником. И вскоре оказалась у двустворчатой золотой двери с огромными шестью самоцветами – где они их добыли, непонятно.

– Вы рановато, придётся подождать, – объяснился арап, открывая перед барышней двери.

Арфист – темнокожий дядька в белом балахоне – добродушно улыбнулся ей и снова опустил взгляд к инструменту, с усилием принявшись наигрывать мелодию.

«Бард», – подумала Людмила.

Зал был просторный, то ли приёмный, то ли просто пиршественный, но в центре него стоял длиннющий стол, даже больше, чем у Владимира, накрытый белоснежной скатертью. На стол служанки вовсю ставили золотистые и серебристые подносы с едой: тут были и апельсины, и небольшой зажаренный поросёнок, и та же чёрная икра, и белое мясо, нарезанное тонкими пластиками, и графины с вином и мёдом. Они выходили из комнатки, пристроенной к залу, и, когда увидели барышню в лазурном сарафане, начали суетиться ещё сильнее, чуть ли не ударяясь друг о друга лбами.

Окна здесь было сразу два, и в них Людмила видела тот же пейзаж: снег, скалы.

Вокруг стола стояли деревянные стулья, обитые кожей, похожие на миниатюрные троны, они торчали по всему периметру стола, и только лишь во главе стоял почти настоящий золотой трон. Именно к нему Людмила и направилась, мягко ступая по тёмному деревянному полу.